Валера покачнулся. Овчарка неожиданно рванула вперед, едва не вывихнув ему запястье. Тоннель огласил яростный лай. Нацелив автомат в темноту, он подал сигнал спутнику, но Чанг Фу не нуждался в предупреждениях, успев занять боевую стойку. Луч фонарика осветил массивную фигуру вышедшую из задела. Сверкнули полосы сигнального жилета. Человек был вооружен. В правой руке он держал фомку.
– Не стреляйте! – послышался торопливый голос. – Это я…
Валера опустил автомат и присмотрелся. Пухлое лицо Бычкова в свете фонарика казалось совсем гротескным. Ожог на щеке напоминал глубокий провал. Для человека, которого едва не пристрелили, здоровяк выглядел чересчур спокойным.
– Что ты тут делаешь? – спросил Чанг Фу, удивленный появлением громилы-монтера не меньше Валеры.
– Я пошел за вами… Думал, что смогу помочь. Говорят, здесь небезопасно.
– Поэтому ты гуляешь в темноте один?
– Мой фонарик сломался. – Бычков вытащил из-за пояса серебристый цилиндр и щелкнул выключателем. – Видите? Я собирался вернуться назад и вдруг увидел вас.
Монтер оглянулся в пустоту, облизнул высохшие губы и поманил обоих пухлым пальцем.
– Пойдемте. Я думаю, вас это заинтересует.
– Что такое?
– В общем, я тут кое-что нашел. Это в другой стороне от выхода.
– Что ты там нашел? – нахмурился Валера, не отводя взгляда от фомки.
– Пойдемте. Я покажу.
Лейтенант осторожно ступал среди гладких камней. Под ногами скрипела известь. Свод по краям пещеры плавно соединялся с полом. В потолок упирались драпированные каменные плиты, отколовшиеся когда-то и теперь сросшиеся благодаря натечным отложениям. Три такие колонны держали свод. Когда он жил в Домодедово отец иногда водил его в Сьяновские каменоломни, так что опыт исследования пещер у него уже был. Главное в таких местах смотреть под ноги и не спешить.
Антон подошел к стене и провел по ней ладонью. Действительно, как стекло. Луч фонарика коснулся бледных жил слюды, оплетавших камень подобно вьюну. Кое-где у основания стен попадались пласты ломкого известняка. Значит, раньше здесь была вода. Он осветил стены в глубине, обнаружив там два прохода. Повсюду лежали осколки твердой породы. В основном это бы не камень, а карст и глина. Тем не менее, ни о каких пещерах так близко от поверхности и речи быть не могло. Большинство провалов и карстовых воронок, о которых говорят в новостях, образуются благодаря пустотам в высохших известняковых массах. Порой такие разломы уходят в толщу карста, но чаще просто в зыбкую почву. Пещеры же находятся на глубине нескольких километров и с поверхности до них не добраться.