Петровский, ты меня не найдешь…
– …да никаких, помыться и покушать…
Петровский перечитывает сообщение, еще раз смотрит на фото Пиковой Дамы. Меняет лицо битого жизнью шофера на лицо женщины, которой за, за, за, много раз – за.
С бункером посложнее, нужно много сил, чтобы он превратился в купол, с домом, с зимним садом, пусть у Пиковой Дамы еще фонтан будет в саду, вот так. Витюш пусть побудет компаньонкой у Пиковой дамы, а Антоха сойдет за старого слугу.
Песчинка вернется сюда – к единственному еще живому куполу среди мертвых песков и руин. Еще проведет здесь ночь. И следующую. И следующую. И много ночей.
Спасибо этому дому, пойду к другому…
2013 г.
Они должны казнить меня завтра, на рассвете.
Смотрю в зарешеченное окно, за которым видно звездное небо, смотрю за стеклянную дверь, за которой видна комната смертников, в который раз вопрошаю – за что?
Они… меня… за что?
Они убивали – миллионами и миллионами, я за всю свою жизнь не тронул ни одного человека.
Они отбирали у неимущих все – до крошки, я отдавал бедным все, что у меня было.
Они преследовали меня – и тех, кто был со мной, я же за всю жизнь никого не подверг гонениям.
Они забрали себе весь мир – шар земной положили к ногам своим, я же никогда не посягнул на чей-то трон.
Они оскверняли уста свои ложью – от меня же люди слышали только правду.
И тем не менее я, а не они, – сижу в камере смертников, я – не они – жду своего часа.
Слушаю шорохи ночи. Сюда долетает издалека шум прибоя, шорохи ночного города, шум машин, с ревом проносится над тюрьмой матерый Боинг, я знаю, он разобьется над океаном, и завтра все газеты напишут на первой полосе… Про мою казнь напишут от силы на предпоследней, перед сканвордом, анекдотами и гороскопом…
Опускаюсь на колени.
Молюсь – за них за всех. Чувствую, как где-то под моими пальцами текут века.
Так уже было когда-то… бесконечно давно, я уже не помню толком – как. Такая же ночь – живая, теплая, последняя, такая же молитва – сам не знаю, о ком, о них обо всех. Те же шаги стражника за стеной. Те же усмешки – если ты тот, кем себя называешь, что же не уйдешь отсюда?
Не уйду… жду своего часа. Вглядываюсь в глаза стражников, вдруг одумаются, вдруг откроют решетки, пойдут за мной – в пустыню, в палаточный городок, где все наши, которые завтра будут со мной на небесах…
Считаю часы до рассвета.
Молюсь – за них за всех, потому что правильно, конечно, что одни вверх, другие – вниз, только хочется, чтобы всем было хорошо… чтобы… я же был на земле… я же знаю, как это трудно… ходить по земле и думать про небо…