Гиммлер почти всю свою жизнь заботился о том, чтобы предстать в «солдатском» виде. А потому он выбрал и подходящий для этого стиль руководства. Чтобы придать убедительность своему (во многом выдуманному) образу, он даже не брезговал легкой «корректировкой» своей биографии. Так, например, во время выступления в 1936 году на празднике летнего солнцестояния он затронул тему злоупотребления алкоголем. Пытаясь предстать бывалым воякой, Гиммлер с легким пренебрежением выразил понимание этого порока: «Нас, участвовавших в войне и являющихся представителями солдатского поколения, могли бы характеризовать как фронтовиков-выпивох и обжор. Я могу вас заверить, что когда принимаешь участие в боях и не знаешь, что ждет тебя в следующие несколько часов, очень легко пристраститься к табаку и алкоголю». А в мае 1944 года он заявил генералу вермахта: «В 1917 году я стал фаненюнкером и встретил в этом звании революцию».
В официальных биографиях и биографических статьях, которые печатала немецкая пресса, Гиммлер представал фронтовиком. Напомним — Гиммлер оказался в армии всего лишь в 1918 году, не принимал участия ни в каких боях, а во время революционных потрясений вообще находился дома. За этой военной «деловитостью» и «трезвостью» Гиммлер, как и ранее, пытался скрыть неуклюжесть в общении с другими людьми. Он пытался преподнести качества, которые служили для его «маскировки», как обусловленные его профессией «добродетели». Он не раз говорил об этом как с высоких трибун, так и в частных беседах. В 1933 году он писал в одно из немецких издательств: «Не злитесь на меня за то, что отказал Вам в издании моей биографии. Вы должны знать, насколько мне неприятно фотографироваться, давать интервью. Для меня написание биографии является чем-то вроде медленного удаления зуба».
Кроме этого Гиммлер всегда хотел быть образцом «порядочности» и «корректности». Так, например, он принципиально отказывался брать в эсэсовском казино в Берлине бесплатные сигареты, постоянно настаивая на том, что должен за них заплатить. Он отвергал приглашения от состоятельных бизнесменов и промышленников посетить ресторан за их счет. Кроме этого Гиммлер был принципиальным противником того, чтобы поездки его семьи оплачивались из бюджета СС. Гиммлер был настолько педантичным, что постоянно вычислял, сколько должен был дать «на чай». В общении с сотрудниками, посетителями, хозяевами домов (во время инспекций и командировок) он заботился о том, чтобы быть предельно приветливым и неприхотливым за столом. Телохранитель Гиммлера Йозеф Кирмайер после войны свидетельствовал: «При близком рассмотрении рейхсфюрер СС казался очень человечным и открытым. Он был любезен и вежлив почти с каждым, но только до тех пор, пока он был убежден в необходимости этого».