– А что теперь? – спросила она низким, незнакомым голосом.
– Закрой глаза!
Девушка послушно зажмурилась, выпятила губы и замерла в ожидании. Ничего не произошло. Она бросила взгляд из-под прикрытых век: Коди смотрел на нее озадаченно.
– Что это? – наконец осведомился он.
– Как что? Губы бантиком.
Он только еще больше сдвинул брови, явно сбитый с толку.
– В одном фильме старшая сестра учила младшую, как целуются, – объяснила Ребекка, чувствуя себя довольно глупо. – По ее словам, надо выпятить губы… мне тогда показалось, что это странно смотрится – будто у нее во рту кусок кислого-прекислого лимона!
– Вот именно! Выброси этот идиотский фильм из головы! Просто закрой глаза и жди.
– Как, и это все? Больше от меня ничего не требуется? – разочарованно спросила девушка.
– Ничего! – отрезал он сердито, потому что и этого ему хватало с избытком.
Они по-прежнему оставались на некотором расстоянии друг от друга, потому что колени Ребекки упирались ему в живот.
– Ну ничего так ничего, – со вздохом уступила она и закрыла глаза.
Несколько мгновений Коди смотрел в ее запрокинутое, полное ожидания лицо. Оно казалось свежим и нежным, как полевой цветок, омытый утренней росой, густые ресницы покоились на щеках, едва заметно трепеща, а рот… рот был таким, каким он помнил его со дня поездки в город, – манящим. Коди подумал, что на такое лицо можно любоваться бесконечно, впивая его трогательную прелесть, его утонченную красоту.
Ребекка ждала, затаив дыхание. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она ощутила на лице тепло дыхания. Секундой позже губы коснулись губ. Это было осторожное, очень бережное прикосновение, лишенное даже намека на страсть, и все же в самой его чистоте была волнующая интимность, от которой пальцы сами собой сжались на плечах Коди. Сердце замерло, словно ухнуло куда-то очень глубоко, потом рванулось и застучало как сумасшедшее, отдаваясь в висках, в горле и во всем теле.
Хотя поцелуй был всего лишь скромным движением губ вдоль плотной линии сомкнутого рта, Коди вспыхнул мгновенно. Рассудок, так долго державший его над поверхностью сладкого омута, попросту сдался без боя.
– Не сжимай так губы… – прошептал он, отстраняясь.
Темно-русые ресницы медленно приподнялись, и затуманенные, потемневшие глаза глянули на него. Ребекка вряд ли осознала услышанное и все же позволила ему проникнуть внутрь ее рта. Это стало для него почти таким же потрясением, как обладание ею, и Коди совершенно потерял голову. Он рывком притянул девушку к себе. На миг ее колени с силой уперлись ему в живот, и он глухо застонал от болезненно-сладкого ощущения.