— Где мы встречаемся с Доги? — спросил я, поставив чашки и блюдца в раковину. Тем временем Бобби положил последнюю булочку с корицей в холодильник.
— На шоссе Гадденбека, — сказала Саша, — как раз за Вороньим холмом.
— Вороний холм, — повторил Бобби. — Это мне не нравится.
Саша на мгновение задумалась, а потом ответила:
— Это всего лишь название. Разве холм может иметь отношение к рисункам?
Меня больше волновало расстояние.
— Слушай, это же семь-восемь миль!
— Почти девять, — ответила Саша. — Из-за всей этой кутерьмы мы не сможем встретиться в городе, не привлекая к себе внимания.
— Если мы пойдем туда пешком, это займет кучу времени, — возразил я.
— Ох, — отмахнулась Саша, — пешком мы пройдем всего несколько кварталов, пока не угоним какую-нибудь машину.
Бобби улыбнулся и подмигнул мне:
— Ну что, брат, понял, с кем ты связался?
— Какую машину? — спросил я.
— Какую угодно, — бодро ответила Саша. — Марка не имеет значения, лишь бы мотор работал.
— А если мы не найдем машину с оставленным ключом зажигания?
— Соединю напрямую, — заявила она.
— Ты знаешь, как это делается?
— Я была герлскаутом.
— Дочка говорит, что она дипломированная воровка автомобилей, — перевел Рузвельт Мангоджерри.
Мы заперли заднюю дверь, оставив шторы задернутыми и чуть притушив свет.
Я не стал надевать бейсболку с надписью «Загадочный поезд». Она больше не связывала меня с матерью и не сулила удачи.
Ночь была тихая и безветренная; в воздухе стоял слабый запах соли и гниющих водорослей. Луну скрывала пелена туч, тяжелая, как железная кастрюля с длинной ручкой. Тут и там облака пачкали отражения городских фонарей, напоминавшие пятна прогорклого желтого жира, но вечер был темным и идеально подходил для нашей цели.
Глухой забор из серебристого кедра был высотой с меня и твердым, как кирпичная стена. На тропу выходила калитка.
Мы миновали ее и прошли к восточной части заднего двора, смежной с участком Самардянов.
Изгородь была очень крепкой, потому что столбы скреплялись тремя поперечинами. Эти поперечины послужили нам лестницей.
Мангоджерри взлетела на забор как перышко. Опираясь задними лапами на поперечину, а передними держась за столб, она осмотрела задний двор.
Когда кошка посмотрела на нас сверху вниз, Рузвельт прошептал:
— Похоже, в доме никого нет.
Один за другим мы относительно бесшумно перелезли через изгородь. С участка Самардянов мы через тот же кедровый забор перебрались во владения Ландсбергов. В этом доме горел свет, но мы незаметно проскользнули мимо и через низкий штакетник вторглись на участок семьи Пересов, а оттуда на следующий, неуклонно двигаясь на восток. Сложности возникли лишь у дома Владских. Золотой ретривер Бобо лаять не стал, но измолотил нас хвостом, а потом попытался зализать до смерти.