Я не понял, почему Бобби привлек наше внимание к столь малозначительному объекту.
— Чистый, — сказал он.
И тут до меня дошло. Прошлой ночью — и всякий раз, когда я посещал этот ангар, — швеллеры и крепившие их болты были запачканы маслом и покрыты пылью. Но этот сверкал чистотой, словно его поставили совсем недавно.
Держа в одной руке кошку, Рузвельт посветил на пол, потом на стальную колонну и рельсы над нашими головами.
— Все чище, — пробормотал Доги, но он имел в виду не прошлую ночь, а момент, когда наша экспедиция вошла в ангар.
Хотя я убрал руку, однако продолжал чувствовать, что вибрация опоры возрастает, так как от всей окружавшей нас двойной колоннады и от рельсов, поддерживаемых этими колоннами, исходил слабый звон.
Посмотрев в дальний, темный конец здания, я готов был поклясться, что там движется что-то громадное.
— Брат! — окликнул меня Бобби.
Я посмотрел на него. Он задыхался, глядя на свои часы.
Я проверил свои. Цифры бежали в обратную сторону.
Внезапный страх обрушился на меня, как холодный дождь.
По ангару разливался странный красный свет, у которого не было видимого источника; казалось, засветились молекулы воздуха. Может быть, этот свет был опасен для больных ХР, но в данный момент это волновало меня меньше всего. Красный воздух мерцал, и хотя темнота в здании отступала, видимость почти не улучшалась. Этот странный свет скрывал столько же, сколько обнажал, и я чувствовал себя так, словно нахожусь под водой. Под водой, испачканной кровью.
Теперь лучи фонариков были бессильны. Их свет оставался за линзами, накапливался там, быстро становился ярче и ярче, но не мог пройти сквозь стекло и пронзить красный воздух.
Тут и там за колоннадой начали оживать темные фигуры, на месте которых раньше был голый пол. Разнообразные машины. Они выглядели реальными и одновременно нереальными, как при мираже. Призраки машин… становящиеся реальностью.
Вибрация не только усиливалась; менялся ее тон. Он делался все более низким и зловещим. Рокочущим.
На западном конце помещения, где скопилась тревожная тьма, возник кран, с крюка которого свисало что-то большое. Должно быть, мотор.
Хотя страшный красный свет не мешал мне видеть кран и поднимаемый им предмет, я видел также сквозь них, как будто они были стеклянными.
На смену слабому и тонкому звону стали пришел низкий скрежет, и я узнал звук колес, вращающихся стальных колес, вгрызающихся в стальные рельсы.
Кран должен был иметь стальные колеса. Колеса, двигающиеся по рельсам.
— …с дороги, — сказал Бобби. Когда я посмотрел на него, Бобби двигался между опорами, как слаломист, обходя столбы и прижимаясь к ним спиной.