Доги перешел к ребятишкам. Орсон не сделал попытки встать, но лизнул мою руку. Его язык был сухим и шершавым.
Я продолжал бормотать пустые обещания. Ничего иного я сказать не мог, потому что иначе не сумел бы сдержать слез. Ни сейчас, ни потом. Может быть, никогда. А нам еще предстояло совершить обратный путь со множеством препятствий.
Я умолк, прижал руку к боку Орсона, почувствовал слишком быстрый, но уверенный стук его большого щедрого сердца и поцеловал пса в лоб.
Венди сказала, что Орсон хочет пить. Язык, прикасавшийся к моей руке, был горячим и распухшим. Теперь я видел, что его губы, изборожденные следами проволоки, запеклись. Темные глаза были слегка подернуты пленкой. В них была такая усталость, что я почувствовал угрызения совести.
Хотя оставлять Орсона не хотелось, я подошел к сумке-холодильнику, стоявшей рядом с карточным столом. Она была до половины наполнена водой, в которой плавали кубики льда. Похоже, убийцы очень заботились о своем здоровье, потому что единственные напитки, которые находились в сумке, были овощными соками и минеральной водой «Эвиан».
Я отнес одну бутылку Орсону. За это время пес перевернулся с бока на живот, но не мог поднять голову.
Я сложил ковшиком левую ладонь и плеснул туда немного «Эвиана». Орсон приподнял голову ровно настолько, чтобы лакнуть из моей ладони, сначала равнодушно, а затем с возрастающим энтузиазмом.
Наливая новую порцию воды, я увидел его раны, и обуявший меня гнев стал порукой того, что я сумею сдержать слезы. Левое ухо было повреждено, на шкуре застыли пятна крови. Похоже, его ударили по голове дубинкой или обрезком трубы. Тупые инструменты были хобби мистера Джона Джозефа Рандольфа. На левой щеке пса, в дюйме от носа, красовался свежий порез. Два когтя на правой передней лапе были сломаны и запачканы кровью. Видно, драка была нешуточная, и победа досталась противнику дорогой ценой. Все четыре бабки были в шрамах от проволоки; два из них кровоточили, но не слишком сильно.
Доги закончил с детьми и шагнул к Конраду, который лежал как мертвый. Отмотав кусок от катушки проволоки, которой пользовались убийцы, он связал Конраду ноги и заканчивал скручивать руки за спиной.
Мы не могли рисковать тащить этих двоих через лабиринт. Так как в некоторых тоннелях требовалось пробираться ползком, мы не могли связать им руки, а без этого они нам не подчинились бы. Завтра попробуем прислать за ними полицию… если здание не рухнет от феномена переноса времени, громыхавшего наверху.
Хотя потом я радовался, что не сделал этого, но в тот момент мне хотелось обездвижить их, заклеить рты изолентой, поставить на виду бутылку с водой и бросить подыхать от жажды.