Вместо ответа он улыбнулся и сказал:
— Так ворона явилась тебе? Она никогда не являлась Конраду. Он говорил, что являлась, но он лжет. Ворона явилась мне. Я сидел на скале, и ворона слетела с нее. — Он вздохнул. — Ворона, вырезанная в ту ночь на скале, слетела с нее у меня на глазах.
Орсон подошел к детям. Они наперебой ласкали его, и пес вилял хвостом. Значит, все будет хорошо. Конца мира не будет — во всяком случае, не сейчас, не сегодня. Мы выйдем отсюда, мы выживем, будем снова ходить друг к другу в гости и заниматься серфингом. Это гарантировано, это наверняка, решено и подписано, потому что нам даровано знамение, знак того, что наступают хорошие времена. Орсон вилял хвостом.
— Когда я увидел ворону, то понял, что я избран, — сказал Рандольф. — Это было мое предназначение. Теперь я его выполнил.
И снова страшный треск рвущегося металла пронзил рокот призрачного поезда.
— Сорок четыре года назад, — сказал я, — ты вырезал ворону на Вороньем холме.
— В ту ночь я пришел домой, впервые с рождения почувствовав себя живым, и сделал то, что хотел сделать всегда. Вышиб отцу мозги. — Он сказал это со спокойной гордостью, как будто говорил о большом достижении. — Разрубил мать на куски. С этого началась моя настоящая жизнь.
Доги по очереди выводил детей в тоннель, где их ожидали Саша и Рузвельт.
— Сколько лет, сколько упорной работы, — со вздохом сказал Рандольф, как будто он был пенсионером, уходящим на заслуженный отдых. — Сколько исследовано, изучено, передумано. Сколько борьбы и самоограничения…
По одному убитому каждые двенадцать месяцев.
— А когда все было построено, когда до успеха было рукой подать, эти трусы в Вашингтоне испугались того, что увидели на видеозаписи зондов-автоматов.
— И что они увидели?
Вместо ответа он сказал:
— Они собирались прикрыть нас. Дэл Стюарт уже тогда был готов перекрыть мне кислород.
Теперь я знал, почему Аарон и Энсон Стюарты оказались в этой комнате. Очевидно, и другие ребятишки, украденные и убитые в разных районах страны, приходились детьми и внуками людям, которые имели отношение к проекту «Загадочный поезд» и чем-то насолили этому человеку.
— А потом вырвался наружу этот клоп твоей матери, — сказал Рандольф, — и они захотели узнать, что им несет будущее, если оно есть вообще.
— Красное небо? — спросил я. — Странные деревья?
— Это не будущее. Это… боковая ветка.
Краем глаза я заметил, что медь вспучилась.
Я в ужасе обернулся туда, где вогнутое стало выпуклым, однако там не было никаких следов деформации.
— Но сейчас след проложен, — значительно сказал Рандольф. — И никто не сможет его стереть. В границе пробита брешь. Путь открыт.