Как уже говорилось выше, «протоколирование» процесса перевода в настоящем труде осуществляется посредством двух составов — специальных «Примечаний переводчика» в конце текста а также приведения оригинальных терминов по мере его развертывания. В обоих случаях не следует предполагать исчерпывающего и «математичного» характера выборки. Наличие ряда устойчивых принципов, на основании которых выделяются требующие особого внимания объекты, в конечном счете оттеняется неизбежной безусловностью предпочтения интерпретирующего. И все же о принципах: если «Примечания переводчика» представляют собой подборку достаточно пеструю, однако в большинстве случаев саму себя проговаривающую, то мотивы выставления терминов в скобках вполне компактны и могут быть пояснены. Помимо приоритетного выделения терминов, отличающихся особой конструктивной значимостью, здесь также выделяются: термины, перевод которых отклоняется от основного варианта их перевода; термины, заимствованные Больновым у других философов и выделенные им посредством кавычек; «каскады» рядом стоящих конструктивно взаимосвязанных однокоренных терминов либо терминов, «разворачивающих» или «сворачивающих» синонимию; труднопереводимые термины; термины, представляющие собой сложные слова. При этом существительные стандартным образом приводятся в именительном падеже того числа, в котором были употреблены в оригинале, глаголы — в неопределенной форме, причастия же и деепричастия преимущественно возводятся к глаголам, от которых они были образованы.
И наконец, последнее. Все встречающиеся в «Экзистенциальной философии» цитаты были переведены мною самим в процессе работы над основным текстом; во-первых, из-за того, что раздобыть соответствующие (не всегда существующие!) русские переводы организационно было бы намного сложнее, чем перевести по ходу дела сами цитаты; во-вторых, цитируемый Больновым материал, за исключением произведений Хайдеггера и Рильке, по своему смыслу достаточно прозрачен и, в общем- то, не требует серьезной контекстуальной поддержки в размере поставляющих его произведений, тем более что зачастую он органично вписан в ткань изложения Больнова, В отношении Хайдеггера и Рильке ситуация несколько иная. Выполненный на фоне перевода «Экзистенциальной философии» перевод фрагментов «Бытия и времени» Хайдеггера образует стилевую и чуть-чуть содержательную альтернативу таким недавним попыткам русскоязычной интерпретации этого труда, как перевод восьми параграфов пятой главы первого раздела А. В. Михайлова и полный перевод В. В. Бибихина (подробнее см. ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА, 27). Что же касается стихотворений Рильке, то основной причиной, обусловившей очередную попытку их поэтического перевода, явилась необходимость точной текстуальной состыковки с интерпретациями Больнова, которую не смогли бы обеспечить никакие из существующих вариантов их переложения на русский язык. В отношении возможности прибегнуть здесь к простому подстрочному переводу следует заметить, что, учитывая второстепенную роль рифмы в приводимых Больновым отрывках, такое решение оказалось бы неудовлетворительным: строки перевода воспринимались бы стремящимися вторить оригиналу, но при этом нарушающими размер.