— А если я откажусь? — индиец хитро прищурился.
— Вы, господин Кушал, конечно, можете отказаться от предложения, ведь ваш строительный бизнес в Гургаоне сулит необыкновенные доходы уже в ближайшие пять лет? Я только прошу вас помнить о том, что те компании, которые вы планируете привлечь для поднятия престижа Гургаона, легко могут передумать и разместить офисы… например в Бомбее. Ведь там тоже есть достойные бизнесмены, желающие развития своему городу? Сколько времени после обнародования такого решения будут расти цены на землю в Гургаоне? Как долго кредитующие ваш холдинг банки будут ждать возврата взятых кредитов? В то же время, в случае вашего согласия, я гарантирую вам самое деятельное участие в ваших делах со стороны моих доверителей. Если нужны будут рекомендации мистеру Уэлчу, вы их получите хоть завтра. И думаю, в этом случае ваши затраты окупятся гораздо быстрее.
Индиец сел на место с озадаченным видом, не находя аргументов для возражений. Его взяли за самое мягкое место и деликатно принудили к сотрудничеству. Я тоже так делаю, когда предоставляется возможность. А она появляется всегда, ведь бизнес — дело рисковое. И даже просчитанные риски достаточно просто превратить в неожиданную угрозу для любого, достаточно правильно их оценить и оплатить их появление.
Разговор продолжался еще около часа. Вслед за Роулингом еще один потенциальный кандидат на долю отказался от участия — один из чистокровных английских лордов заявил, что таких денег у него сроду не было, а если бы и были, он не стал бы вкладывать их в новомодные глупости, а прикупил бы земли где-нибудь в Сомерсете или Глостершире. После этого высказывания он вежливо со всеми попрощался и ушел вниз, присоединиться к старым партнерам по бриджу.
Мистер Браун не стал его отговаривать — видимо, этот участник не был одним из ключевых.
После его ухода остальным стало легче договориться. Два потребных миллиарда ежегодных инвестиций разделили поровну.
И уже когда все начали расходиться, мистер Браун попросил меня ненадолго задержаться.
Сам он пошел распорядиться насчет "чего-нибудь согревающего", а меня оставил на некоторое время одного, предложив посмотреть на "чудесные картины" и "полистать отличный дайджест, посвященный будущим чемпионам королевского Аскота, славного Гудвуда, Эпсомского дерби и Национальным скачкам в Эйнтри".
Я небольшой любитель лошадиных бегов, и весь мой опыт исчерпывается наблюдением пары десятков заездов на "Черчилл-Даунс" в Луисвилле, куда нас с Серым иногда затаскивал Сэмюэль Батт. И все же мне всегда казалось, что ипподром — это что-то монументальное и похожее одно на другое как большинство стадионов. Мне казалось, что с тех пор, как древние римляне и греки придумали состязание колесниц, в каноне строительства ипподрома не могло измениться ничего. Так оно и было всюду в мире — от Москвы до Дели. Но сыны Альбиона и здесь смогли меня удивить: их ипподромы были треугольными, кривыми, какими угодно, но только не привычным почти овалом в плане. Один лишь Кэмптонский ипподром был немного похож на то, к чему я привык, но и у него была своя изюмина — двойной овал трассы.