– Да.
– Мы кое-что можем. Можем организоваться. Это дьявольски необходимо. Много пота, но дело того стоит. Лет через 20 или около того за дело возьмутся дети. – Миллер смотрел на палатку, откуда доносились звуки плача. – Клянусь господом, лучше пусть у нее будут мальчики! И первый должен быть мой. – Он крикнул в сторону палатки: – Заткнись! Заткнись, ты, глупая шлюха! – Встав, он сказал: – Думаю, надо пойти привести ее в порядок. Пока, Мэтти.
Мэтью продолжал курить. Из палатки послышался голос Миллера, звук удара, громкий вой, который постепенно стих.
Когда он кончал сигарету, подошел Билли. Он сказал:
– Мистер Коттер?
– Здравствуй, Билли. Как рука?
– Ничего. Мистер Коттер?
– Да?
– Я хотел бы, чтобы мы оставались в своем лагере.
– Это невозможно. И тут ты можешь играть с Мэнди.
Мальчик пожал плечами, но ничего не сказал. Конечно, он еще пребывал в мире до полового созревания, где нет места женщине. Это изменится. Они будут расти вдвоем и в должное время… Нет, не так просто. Время детских рассказов прошло. Девочка достигнет зрелости, когда мальчик будет еще совсем молод, чтобы претендовать на нее сексуально. Ее возьмет один из других мужчин, если не сам Миллер. От 12 до 13 лет она станет женщиной, а в последующие годы матерью. Если мечта Миллера о мальчиках тупоумной Ширли исполнится, Билли придется ждать, пока вырастут дочери Мэнди. Это так же возможно, как и все другое. Мэтью не испытывал к такому будущему ничего, кроме равнодушия и отвращения.
Билли сказал:
– Значит, мы не можем вернуться?
– Нет. Даже если бы мы могли, нам не отдадут Паутинку.
Ребенок старался понять эти взрослые премудрости. Займет ли он со временем место Мэтью как помощника Миллера, охранника его детей, или в племени возникнет конфликт, воцарится древняя тирания жадности и ненависти? Нет, подумал Мэтью, как бы ни повернулись дела, я не желаю на это смотреть.
– Пора спать, Билли, – сказал он. – Завтра придется поработать.
Следующий день оказался хорошим.
Начался он с суматохи на рассвете. Проснувшись, Мэтью услышал голоса, смешивавшиеся с другими звуком, который он вначале принял за сирену в тумане. Толком не проснувшись, он выбрался из палатки, понимая, что что-то произошло. И увидел сцену, которая могла происходить в буколической комедии. Две палатки были сбиты, в них барахтались люди, стараясь высвободиться из одеял. Мамаша Латрон в фуфайке поверх ночной рубашки, в мужских серых носках, вопила, прося о помощи. А причина переполоха стояла, глядя на нее и громко выражала свое недовольство. Корова.
Когда люди окончательно проснулись, положение начало проясняться. Мамаша Латрон перестала кричать, и все стали поднимать палатки. Миллер в подштанниках и рубашке взял на себя руководство, предварительно затолкав голую Ширли назад в палатку. С жадной радостью смотрел он на корову.