Она замолчала, когда Миллер сказал:
– Теперь все новое. Вы понимаете? Законы и все остальное – все исчезло. Кто-то должен решать, что делать.
С ноткой вызова она ответила:
– А разве нельзя, чтобы решали все вместе?
– Послушайте, – сказал Миллер, – вы умная девушка. Если бы мы с Мэтти не организовали остальных, вы все еще сидели бы в своем подвале. Думаете, они побеспокоились бы о вас?
Он нервничал, таким Мэтью его еще не видел. Девушка, наоборот, хорошо владела собой. Что бы ни произошло сейчас, подумал Мэтью, она станет важной фигурой в группе.
Ирен с холодком сказала:
– Мы очень благодарны за освобождение. Мне бы не хотелось, чтобы вы думали иначе.
Миллер продолжал.
– Мы должны действовать энергично. А у нас… ну… не все решено. Кто-то должен был возглавить всех. Таким человеком оказался я. Остальные слушаются меня, потому что так лучше для всех.
– Я уверена, что из-за нас с Хильдой у вас не будет никаких затруднений.
– Из-за Хильды нет, а из-за вас будут. – Она вопросительно взглянула на него. – Вы девушка – Он в затруднении отвел взгляд. – И очень хорошенькая девушка. У вас будут неприятности с Де Порто, может быть, с Гарри… и с Энди, когда у него заживет нога.
– С этими трудностями я справлюсь сама.
– Нет, не справитесь. Вы еще не поняли, насколько все изменилось. А я не могу рисковать раздорами в лагере. Поэтому, когда мы вернемся, я скажу всем, что вы моя девушка.
Она холодно взглянула на него. Ирен явно принадлежала к людям, которые не совершают опрометчивых поступков. Она сказала:
– Мы с Хильдой будем жить в одной палатке.
Миллер быстро ответил, довольный достигнутым компромиссом:
– Мы приготовим для вас палатку. Я знаю, что вы за девушка. И не тороплю вас. Но вы будете под моей защитой – остальные должны это понять.
– А Хильда?
– Она может поступать, как хочет. Как хотите вы.
После паузы она сказала:
– А Ширли? Я поняла, что она тоже под вашей защитой.
– Ширли шлюха. Забудьте о ней.
Ирен сказала:
– Я очень устала. Идемте назад.
По молчаливому согласию последнее слово осталось за ней. Сильная натура. Не возвращаются ли они к матриархату, подумал Мэтью. Возможно, все решал этот момент.
На обратном пути Миллер много разговаривал и смеялся. Он явно обрадовался достигнутому соглашению. Мэтью понял, что его роль быть не только компаньонкой, но и утверждающей инстанцией. Он надеялся, что Миллер не будет очень рассчитывать на него.
На полпути к лагерю он сказал:
– Слушайте.
Они стояли неподвижно, Миллер на полуслове замолчал. Звук доносился из темнеющей голубизны. Значит, по крайней мере одна выжила. Птица, пропев несколько нот, замолкла.