Своим ударом генерал Кутепов уничтожил западную группу противника, обеспечил свой левый фланг и выиграл несколько дней для того, чтобы совершить необходимую перегруппировку своих войск для встречи врага в восточном направлении.
В стыке 1-го корпуса и Донской армии с 3-го августа уже двигалась лавина красных.
Не встречая сопротивления и видя только одни маячившие разъезды добровольцев, красные уже заняли Валуйки - Купянск - Волчанск и подошли к Короче и Белгороду. Они вышли глубоко в тыл 1-го корпуса и уже были в 40 верстах от "белого Харькова", красные же разъезды подходили еще ближе...
Но уже к этому времени была закончена переброска, частей 1-го корпуса. Напор красных с Севера сдерживали небольшие заслоны, а главные силы 1-го корпуса были сосредоточены в Короче. Харьков с Востока был оставлен совершенно незащищенным.
Красные не решились двинуться на Харьков, имея над собою противника. Начались жестокие бои у Белгорода и Корочи. Под прикрытием этих боев высшее белое командование, учитывая создавшееся положение и силы противника, заканчивало переброску в этот район Конного корпуса генерала Шкуро численностью до 3-х тысяч сабель.
1-ый корпус вместе с Конным рядом маневров окружил противника, сломил его сопротивление, и ко 2-му августа разбитые советские части лишь напрягали усилия, чтобы прорваться на Северо-Восток.
После этих боев восточный фланг Красной армии под Курском оказался обнаженным, 1-ый корпус получил свободу маневрирования и, несмотря на 30-ти дневные бои, части корпуса снова устремились вперед.
- Ни массы красных войск, брошенных против 1-го корпуса из ближайшего тыла, из глубоких резервов и с Восточного фронта, ни сила Курских укреплений не могли остановить ваш порыв - доблестные войска, - так говорил приказ генерала Кутепова от 7-го сентября. В этот день пал "красный Курск".
Трофеи 1-го корпуса были - 15 тысяч пленных, 60 орудий, 100 пулеметов и 4 бронепоезда.
За боевые отличия, оказанным во время Харьковской операции, А. П. был произведен в чин Генерал-Лейтенанта.
{91}
XII.
Мертвящее дыхание большевиков опалило Курск сильнее, чем Харьков. Курск был точно пришибленный. На пустынных улицах стояли, как нищие на паперти облупленные дома в царапинах и серых подтеках от содранных вывесок. Разбитые окна заложены грязным тряпьем. В одном квартале торчали одни обгорелые стены.
- Здесь была Чека, - говорили жители, - чекисты перед своим уходом облили здание керосином и подожгли. Весь квартал сгорел...
В развалинах находили обуглившиеся кости.
Оживление в городе было только на базаре. Тут продавалась жалкая снедь и всякая рухлядь. Среди снующего народа женщины с усталыми лицами нерешительно предлагали кружева, белье из тонкого полотна и кое-какие драгоценности...