Старик нервно сглотнул внезапно появившийся ком в горле и еле слышно пролепетал:
- Ваше Величество, но если принц Арман узнает, что я наделал, он же перебьет всю мою семью? Позвольте, мне хотя бы вывезти из страны семью и спрятать их от гнева вашего сына.
- У тебя будет время спрятаться, когда ты все сделаешь. Я помогу тебе и щедро вознагражу за службу.
Император отпустил его величественным жестом, а потом снова взял письмо, доставленное ему курьером этим утром. Рабыня пыталась бежать, оглушив принца ударом камня по голове. Ее схватили, но Арман придя в сознание, не только не приказал ее убить, но даже не высек, а заперся с ней в спальне на несколько дней. Император недовольно поморщился, он не понимал желания своего сына спать именно с этой рабыней. Хотя он с ней даже не спал, он давно жил с ней так, словно они были супругами.
Ламис, крадучись выбралась из своего укрытия за плотной портьерой, постоянно оглядываясь и, готовая моментально юркнуть обратно, в спасительную тень задрапированного тканью изголовья кровати. Она не боялась, просто мудро избегала любых случайных встреч с наследным принцем. Схватила с оставленного на столике подноса сладкую булочку и тут же шмыгнула назад, от страха с трудом переводя дыхание. Повезло.
- Милая, я тебя видел.
Ненавистный голос. Было так легко, даже забавно представлять себе, как ты убегаешь из замка, прочь от хозяина и, если даже поймают, стоически выдержав любые пытки, идешь на встречу с палачом, прямо держа спину и гордо вздернув подбородок. Последний презрительный взгляд на прекрасное лицо и все. Но если у принца не было никакого желания расставаться с ней, или отдавать на расправу палачу? Ламис как - то совсем не подумала, что именно сделает с ней принц, когда она окажется в его руках. А она оказалась в его руках гораздо раньше, чем представляла, устраивая эскападу. Ну, откуда ей было знать, что принца всегда и везде охраняют? Она никогда не замечала вокруг солдат. Ну, разве что на стенах замка или во дворе дворца Дарина. Глупо, так все глупо получилось. И умолять она начала, едва только почувствовала первые признаки боли, а потом теплая кровь, стекающая по ногам и, она потеряла сознание. Только измываться над бездыханным телом никоим образом в планы принца относительно нее не входило. Он всегда отличался редким упорством, приводя ее в чувство и пространно показывая, каким именно может быть изнасилование. Прекрасный принц Дарина мог быть изобретательным в своей жестокости. Они вернулись назад, к тому, что Ламис пыталась забыть, к тому, что Арман однажды пообещал не повторять. Хотя он и не повторялся, все происходило по-новому, и от этого еще страшней.