— Но-но, вот только вонять тут не надо, троглодит-переросток, — поморщился Баракл, сердито раздувая большие ноздри.
— Прости, — способность сауриалов подтверждать свои эмоции запахами за пределами своего племени понимания и поддержки не находила. Прожив долгое время среди людей и представителей других народов, Шипучка уже давно научился контролировать выделение запахов, но от негодования просто забыл об этой своей особенности.
— Прощу, если дальше будешь держать себя в лапах. Тут и так не слишком хорошо пахнет, дополнительная вонь нам совершенно ни к чему.
На взгляд Шипучке пахло в гладиаторской школе вполне пристойно, но спорить на эту тему он, конечно же, не собирался. Сейчас ему нужны были ответы на гораздо более важные вопросы.
— Но объясни, Баракл, что люди хотят от меня? Я не понимаю.
— Чего тут не понять, дикарь. Ты хорошо сражаешься, Тхор в этом разбирается.
— Я — воин, — гордо ответил планхед.
— Вот видишь… Теперь ты будешь сражаться ради развлечения жителей этого города.
— Воины не сражаются ради развлечений. Может, ты имел ввиду показательные тренировки?
Шипучка знал, что у людей есть слабость к разного рода соревнованиям. Кажется, это называлось у них «турниры». Соберётся куча народу, и целый день выясняют, кто самый сильный, кто лучше всех владеет мечом, а кто — стреляет из лука. Лучшего из лучших награждали и окружали большим почётом.
Развалившиеся на матрасах лизиды ответили дружным весёлым шипением. Развеселился и Баракл. А потом, оскалившись, пояснил:
— Нет, дружок, никаких тебе тренировок. Здесь всё взаправду. Ты будешь сражаться с воинами из других школ. Насмерть.
— Сражаться насмерть? — Шипучка готов был предположить, что он сошёл с ума. Или не верить ни единому шипу Баракла. Его ответы, хоть и объясняли всё, что произошло с сауриалом в этом мире, но были настолько за гранью добра и зла, что не укладывались в голове. — Но зачем? Они не сделали мне ничего плохого. И я им тоже ничего не сделал.
Гладиатор снова оскалился.
— Кого это интересует, дикарь? Люди хотят видеть бой. Хотят видеть кровь и смерть. Они платят за это деньги — значит, хозяева школы должны предоставить им зрелище. И ты будешь этим зрелищем, хочешь ты этого или нет.
— Глупости, — сауриал едва сдержался от того, чтобы окатить собеседника новой волной запахов. — Если я не хочу убивать, я не стану этого делать. И никто не сможет меня заставить.
— Ты сам глупец. Никто не станет тратить силы на то, чтобы тебя заставлять. Не хочешь убивать — не надо. Тебя просто выпустят в другом отделении программы, там, где со зверями и нечками сражаются люди. Только эти сражения происходят совсем по-другому: люди всегда побеждают.