— Про оборотня, говорю. Спрашивал, не идут ли слухи, что оборотень в городе завелся.
— И что?
— Да нет никаких слухов. Уж не знаю, откуда он это взял.
Йеми аккуратно поставил кружку на стол. Сердце трепетало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Конечно, это могло быть совпадением, но могло быть и следом Рионы. Следом, на который он наткнулся совершенно случайно. Или по воле Иссона, воздавшему верному адепту за то, что в сложной ситуации пожертвовал своим интересом ради помощи ближним. Покинув убежище в Торопских горах, можно было идти по следу похитителей, пусть и остывшему, но всё же следу. Но шансов спасти других детей было намного больше, и Йеми согласился на время отложить спасение племянницы. И вот теперь, приехав в Толу, он неожиданно получил новый след Рионы, гораздо более ясный. Или это всего лишь усмешка судьбы?
— Что-то случилось? — участливо поинтересовался Тесла.
— Нет-нет. Я просто подумал, что в сейчас Толе не скучно: драконы, оборотни, знамения.
— Век бы не видеть ни того, ни другого, ни третьего, — с чувством вымолвил гравёр.
— Знаешь что… Надо мне встретиться с отцом Теоклом. Можешь это устроить.
— Могу.
— Когда?
— Да хоть сейчас. Он в "Ветке можжевельника" остановился.
— Тогда пошли. Чем быстрей я с ним поговорю, тем лучше.
— Кому лучше? — уточнил хозяин.
Йеми вздохнул.
— Ещё не знаю. Но кажется, что и мне, и ему. В любом случае, от тебя не потребуется делать больше, чем ты делаешь обычно.
— Я — мирный человек, но, если нужно…
— Не нужно, — твёрдо произнёс кагманец. И, после короткой паузы, добавил: — Не нужно, Неко. Каждый из нас живёт свою жизнь. Конечно, у каждого есть право выбрать чужую смерть, но мне кажется, что задумываться об этом тебе рановато. Сначала хотя бы на свадьбе у дочки погуляй.
Мужчины рассмеялись, напряжение спало.
— Ладно, допиваем квас и пошли, — махнул рукой успокоенный Тесла.
"Ветка можжевельника" оказалась от дома гравёра в каких-то двух кварталах, и была самой обычной харчевней, каких в Толе не один десяток. Над дверями — вывеска с названием на местном языке и довольно искусно вырезанной по дереву можжевеловой ветвью: для тех, кто не умеет читать, а таких в городе, пожалуй, было побольше половины населения, даже если не брать в расчет невольников-людей. За дверью — большой общий зал с длинными столами и скамьями посредине и небольшими столиками и табуретами у стен. Очаг, стойка, широкая лестница на второй этаж к жилым комнатам — всё как у всех. Обычными были и посетители: ремесленники и подмастерья, купцы и приказчики, стражники и крестьяне.