Купец жалобно заскулил.
— Но у тебя есть возможность облегчить свою участь.
— Что мне сделать? — если бы Кеббан мог, он бы пополз к ногам мрачного демона на животе, он бы целовал подол его черных одеяний, он бы… Но колодка держала его на месте.
— Ты, наверное, догадался, Кеббан, что пытался продать не простую девочку…
— Я проклинаю тот день, когда купил её, господин!
— Это тебя не спасёт.
— Но ты сказал, что я могу спастись. Я могу…
— Можешь. Вместе с девочкой ты купил ещё и мальчика…
— Да-да, конечно. Мальчишку. Мне продали их вместе.
— Что ты сделал с ним?
— Продал.
— Где? Когда? Кому?
— Здесь, в Альдабре и продал. Меро, командиру наёмников, которые охраняли наш караван.
— А зачем ему этот мальчишка?
— Я не знаю. Наверняка, он знает, кому продать его подороже, вот и купил.
Наромарт задумался. В словах купца был смысл.
— Куда караван пошел из Альдабры?
— В Плошт.
— А потом?
— Никакого «потом» не будет. В Плоште купцы должны распродать невольников. Если кто не сможет этого сделать, то дальше в путь отправится самостоятельно.
— Надеюсь, ты сказал мне правду.
— Правду, истинную правду. А теперь — помоги мне.
— Что? — изумился эльф.
— Помоги. Ты же обещал, что избавишь меня от страданий. Я честно ответил на твои вопросы…
Наромарт растерялся. Кеббан, безусловно, был мерзавцем и заслужил свою страшную участь. Более того, священник видел, что никакого раскаяния работорговец в действительности не испытывает. Отпусти его на волю и скажи, что он прощен — оглянуться не успеешь, как он уже окажется на дороге с новой партией невольников. Всё это было так, но сейчас, в камере, купец внушал не только омерзение, но и жалость. Человеческое возмездие карало не того уверенного в себе наглеца, что гнал на продажу караваны несчастных рабов, а сломленного, раздавленного человечишку.
К тому же, чёрный эльф на своей шкуре испытавший всю боль, которую причиняет огонь, не мог равнодушно смотреть на того, кому предстояло это вынести. Как бы не был виноват Кеббан, невозможно было обречь его на грядущие муки. На посмертную судьбу работорговца Наромарт не мог повлиять никаким образом, но от страданий на этом плане несчастного можно было спасти.
Фиолетовое свечение вокруг фигуры тёмного эльфа погасло.
— Ты просишь милости, Кеббан?
— Да, да, я прошу милости, — купец шептал торопливо и горячо. — Я её заслужил.
— Что ж, то, что ты заслужил, то ты и получишь.
Наромарт вытянул вперёд левую руку.
— Что ты хочешь сделать? — испуганно пролепетал узник.
— Оказать тебе милость, Кеббан. Ту, которую ты заслуживаешь.
Некромант произнес краткую формулу заклятья, и его кисть окружило мертвенное серебристое свечение. Купец инстинктивно отшатнулся.