— Чем ты мне хочешь помочь, Слава? Рита и Кристина мертвы, ты не можешь их воскресить… Месть? Ты думаешь, мне будет легче оттого, что этот мерзавец сядет в тюрьму или даже получит пулю в затылок?
— Я думаю, что тебе будет легче, если ты будешь твердо знать, что эти сволочи больше не дотянуться еще до чьих-то жен и детей. Не только тот, кто сбил Риту, но и те, кто его послали.
— А ты понимаешь, на кого хочешь поднять руку?
— Нет, но догадываюсь, что это люди не простые.
— И считаешь, что что-то можешь им сделать?
Огоньков снова остановился. Внимательно посмотрел в лицо Балису.
— Считаю, — твердо ответил капитан третьего ранга. — Знаешь, спасать мир — это занятие для киногероев, я не потяну. Или вот спасти Союз — тоже не могу. Но здесь — другое дело. Это не политика, не высокие материи. Сейчас задели моего друга и дело моей жизни. И за это кому-то придется ответить…
— Да? — Балис помедлил еще мгновение, — ну хорошо, смотри.
Нащупал в кармане кителя патрон, достал и протянул его Огонькову. Тот с пару минут повертел его в руках, внимательно изучая, потом вернул.
— Сильно. И сколько таких?
— Сейчас у меня осталось пять штук. Было больше…
— Да, за это действительно могут автокатастрофу организовать. Если эта бомба рванет — полетят клочки по закоулочкам. Как это к тебе попало?
Балис рассказал историю штурма телецентра, пару раз прерываясь, когда поблизости оказывались прогуливающиеся по Летнему Саду граждане. Таких, впрочем, было всего несколько человек, не иначе как заплутавшие туристы. Бывают такие чудаки: прямо перед их глазами Марсово Поле, храм Спаса-на-Крови, Мраморный дворец, нет, прутся зачем-то в пустой и заснеженный парк. Летом сюда надо приходить, летом. Не зря же называется: Летний Сад.
— Н-да, опять мальчик со шпагой… — грустно подвел итог Огоньков.
— Какой мальчик, с какой шпагой? — удивился Гаяускас.
— Книги в детстве читать надо, — буркнул особист.
— Какие книги, о чём ты вообще? — обычно спокойный, Балис почувствовал, что закипает от злости. Нашёл Слава время загадки загадывать.
— Да успокойся ты… Есть писатель такой, Владислав Крапивин, а у него — роман, который называется "Мальчик со шпагой".
— А…
Детского писателя Владислава Крапивина Балис вспомнил. Роман — нет. Наверное, всё же не читал.
— А какое отношение всё это имеет ко мне?
— Прямое. Там главный герой был такой… прямолинейный. Чуть что не так — сразу в бой. Сразу "вижу цель, атакую…" Думал уже потом, если вообще думал. Сплошные эмоции.
— Понятно. Значит, по-твоему, я не думал?
— Как не печально, ты действительно не подумал, прежде чем лезть в это пекло. Мог бы догадаться, что это была подстава. Кому-то очень надо было замарать Армию, вот и состряпали сюжет. А ты оказался исполнителем. Не единственным, конечно, но одним из. Тебе ведь от этого не легче, что не единственным? Ну вот… Чем лучше ты действовал — тем хуже было для того самого Союза, который ты там защищал, а лучше — для тех, кто сейчас этому Союзу могилу выкапывает. Или уже закапывает… вместе с покойничком.