Митяй вышел из кабинета, унося с собой кольчужные перчатки, а Ильич со свечой в руке отправился в опочевальню. День выдался на редкость сложным.
Пятница самый шумный день в Новгороде – день большого торга. Городские ворота открываются на час раньше положенного, впуская санные поезда окрестных смердов и не успевших въехать в четверг купцов из других городов. На рынке, в это время не протолкнуться. Зазывалы расхваливают товар, хватают за руки, стараются подвести именно к своему лотку. Людской гам и ржание лошадей сливались в один клубок звуков, столь приятный новгородскому тысяцкому. Чем больше людей на торгу – тем заметнее поступления в казну. Но в эту пятницу тысяцкий предпочёл уединённое и тихое место на Софийской стороне[45]. Боярин Строган Наездинич попросил о встрече в одном из своих теремов на Неревском конце.
Отказать одному из самых влиятельных политиков города тысяцкий не мог. Должность выборная и приходится поддерживать хорошие отношения со всеми, кто держит руку на пульсе управления городом.
– Тпрру! Стой, Савраска. – Возничий потянул возжи на себя. Санки проехали ещё полметра и встали у распахнутых заранее ворот.
– Лука, постой тут, скоро обратно поедем. – Тысяцкий отдал распоряжение, вылез из санок и зашагал по утоптанному снегу внутрь двора, где его ожидал Строган.
Разговор был недолгим. Хлебный олигарх напомнил про щекотливые моменты, когда избирали тысяцкого, мимоходом поинтересовался: давно ли не было пожара в шикарных хоромах чиновника, здорова ли семья, и как поживает внебрачный ребёнок, свезённый два года назад на воспитание в Перынь.
– Пахом Ильич, что б горететь ему синим пламенем, собирается кликать ополчение. Островок свой Ореховый защищать. Так вот, надо сделать так, чтобы ни один новгородец в ополченцы не пошёл.
– Как же так? Всё, что на Неве – Новгороду принадлежит. Сиречь, моя прямая обязанность подсоблять в защите. Не поймут меня. – Тысяцкий чувствовал себя неловко, хотелось поскорее покинуть место встречи, забыть Строгана, и вообще, предаться своему любимому занятию – пересчёту личной казны.
– Захочешь остаться на тёплом месте, видеть детей и близких живыми и здоровыми – сделаешь, как сказано. А не то …. Хрясь! – Наездинич не успел договорить, как тысяцкий схватил его за бороду и ударил головой в нос боярину.
– Паскуда! Тоько тронь моих деток.
Пнуть упавшего Строгана ногой не дали холопы боярина. Тысяцкого скрутили и бросили на снег. Лука упал рядышком, пытаясь помочь своему господину.
– А не то, на совете узнают, как ты мыто с готландских торговых гостей к себе в скотницу положил. – Строган утёр разбитый нос снегом, сплюнул кровавой слюной и пошёл к заднему двору, где его ожидали сани. Не оборачиваясь к своим прихвостням, тихо вымолвил. – Отпустите его.