– Йомсвикинги. Вернее, остатки некогда славного воинства.
– И что с того? Йомсборг давно пал. Двести лет уже прошло. Разве можно их так называть?
– Можно, Лексей. Это первые рыцари. До Смоленска будем спать спокойно.
Вечером, когда поезд стал лагерем на ночлег, Стурлассон прихватил с собой десятилитровый кувшин с пивом и отправился в гости к охранникам. До полуночи шло веселье. Снорька ещё два раза возвращался к санкам за добавкой, а когда ячменный напиток закончился, упросил меня выдать фляжку со спиртом. Это был явный перебор, и я отправился вместе с ним к весёлой компании.
Офицер военно-морского флота СССР, ни разу не выпивший спирт, таким считаться не может. Это как у подводников. Если не испил плафон морской воды при первом погружении, то можно считать, что его и не было вовсе. Вигинги спирта в глаза не видели, не говоря о том, что пробовали. После показательного выступления, при попытке повторить действо за мной, храбрые воины прониклись уважением. Снорри на ходу сочинил какие-то стихи, суть которых мне была непонятна из-за невежества в знании языка, после чего я был зачислен в близкие друзья северного народа.
Утром, с помятыми лицами мы стали растираться снегом. Это был единственный способ соблюдения гигиены во время пути. До ближайшего погоста, где можно было попариться в бане – было три перехода.
– Лексей, где ты научился пить эту гадость? – Спросил меня Снорри. – У меня горло дерёт до сих пор.
– В Западной Лице. А что?
– Это где такое место? Надо знать, дабы обходить его стороной.
– Далеко на север отсюда. Ночи там как день, северное сияние освещает горизонт сиренево-изумрудным светом, стылый ветер пронизывает до костей, а когда поёт вьюга, то нечем дышать из-за снежной крошки. Но это самое красивое место на всей земле. В тех местах я родился.
– Понятно. Нет ничего краше Родины. Я тоже мечтаю попасть домой …, только не ждёт меня там никто.
Мы помолчали с минутку. Каждый подумал о чём-то своём, что было близко к сердцу.
– Трюггви сказал, что после Смоленска, он будет наниматься на службу. Но если, его будут заставлять поклоняться кресту, то служить не будет.
– И кто его на работу возьмёт? Времена давно изменились. Все князья христиане и не потерпят язычников.
– Ты возьмёшь. Тебе всё равно, какой веры придерживается человек. Я это давно заметил.
– И что ты ещё заметил? Говори, рядом с нами никого нет, в бою мы сражались вместе, какие могут быть секреты?
– Неправильный ты какой-то. Ничего тебя тут не держит. Ты на всё смотришь со стороны. Наш разговор прервал Захар Пафнутьевич.