– Совсем ополоумели? Что за …, в избу, живо!
Тороп оттолкнул от себя старосту, а сам бросился в другую сторону, к своему коню, попадая под правую руку от несущегося на него кочевника. Наконечник копья угодил почти ему под лопатку, но не хватило пару сантиметров, дабы напоить его кровью. От удара в спину боярин упал на землю, и перекувыркнулся через руку, как в детстве, когда играл на сеновале. Тело рефлекторно выполнило движение, повторить которое, Тороп бы не согласился и за стадо баранов.
Степняк уже не обращал внимания на акробатические приёмы воина, рука, сжимавшая древко, ощутила толчок и сразу же отпрянула назад. Удар был рассчитан на ранение и кочевник ни ошибся бы, будь на Торопе простая кольчуга. Второй жертвой стал убегающий староста. Ловкости у старика не было, и после толчка Торопа, бенджинец растянулся на траве, а при попытке подняться был оглушён древком копья. Полусотня мародёров втекала в деревню, двигаясь с трёх сторон, трезубцем.
Боярин оказался один в полном окружении. Дозорные, под страхом порки, по его личному указу, не вступали в столкновения.
– Ваше дело смотреть и вовремя донести то, что увидели. – Вспомнил Тороп свои слова.
Значит, совсем скоро тут окажется три десятка охранения и кое-кому не поздоровится. Атаковавший его степняк оставил боярина за спиной и треснув, как дубиной, своим копьём по шапке старосте, поскакал дальше. Ещё пятеро кочевников были в сорока шагах от него, двигаясь рысью. Двое из них держали луки, ожидая, пока чудом уцелевший от удара копья воин, попытается вскочить в седло, дабы подбить на лету, как пухлую утку. Нагрудные доски бриганты из чудесной стали, держали выстрел половецкого лука отца с двадцати аршин. Проверять крепость спины, Торопу как-то не пришло в голову. И так продул тогда на спор Рысёнку, бочонок пива.
– Не дождётесь. Если суждено сегодня умереть, то не так.
Лошадь, с закреплённым на боку щитом стояла на расстоянии вытянутой руки. И вместо того, что бы вцепиться в шею коня и попытаться уже на ходу влезть в седло, боярин одновременно выхватил фальшион с кортиком и, вращая клинок восьмёркой, побежал навстречу степнякам.
– За мной! Уррраа! – Боевой клич вырвался из горла.
Так кричали победившие на смоленском турнире воины. Торопу клич понравился, слишком созвучно было со словом Рай, он даже пару раз, втихаря от всех, потренировался в лесу, а теперь, гортанный звук рычал и звенел, сея страх в неприятеле.
Голос – мощная штука. Торопу и микрофон не нужен был, дабы перекричать дюжину современных певцов. Лошадки мародёров дёрнулись, и стрелы полетели немного выше, попав точно под траекторию движения меча. Со стороны это выглядело фантастически. Сбитые стрелы, обломками отлетели в стороны, ближайший к боярину стрелок лишился руки, так и не успевши дотянуться до колчана. Второму повезло немного больше. Кортик проткнул ногу вместе с костью, оставляя глубокую рану в боку лошади. Степняк, ехавший за стрелками, ткнул копьём и царапнул по спине товарища, нагнувшегося влево, пытавшегося ладонями зажать рану на ноге.