Взять хотя бы Велимира, отрубившим пятидесяти кочевникам бошки на льду. Палача-профессионала, и то б стошнило, а он, как пришло время обеда, только руки помыл и кашу сёрбал за двоих. Но, как только трапеза закончилась, сразу стал воином, словно на работу пошёл.
Александр Ярославович спокойно выслушивал текст письма, которое Магнус читал по слогам.
– Достаточно, я уже читал его, не утруждайся. – Князь слез с сундука и приблизился к послу. – Если б вы не напали на ладью Пахома Ильича, то, … в общем, ты свободен, послов у нас в поруб не сажают, а вот с остальными, я так не волен поступить.
– Большего и не прошу мой конунг. У меня ничего нет, что можно было отдать в качестве выкупа из плена. – Пожилой рыцарь склонил голову, слова давались нелегко, но это было правдой.
Магнус вышел из шатра и направился к кораблю. Тяжкие мысли одолевали старого солдата. О содержании послания, которое было запечатано сургучной печатью, знал не только ромей, настаивавший на том, что он самый настоящий рус, но и Сбыслав Якунович, который почти близко к тексту процитировал часть письма. А теперь, оказывается и конунг Руссов знает о нём. Надо беречь Биргера как зеницу ока, он один из всех видел, что печать цела.
– Пелгуй, ты всё слышал, да опусти свой самострел, тут никого нет. – Александр махнул рукой своему оруженосцу, подзывая его поближе.
– Может, и нет, но так спокойнее. – Юноша приблизился к князю.
– Ты вроде из этих мест, Сбыслав расскажет тебе, где найти Пахома Ильича. Передай своему названному отцу, что мы атакуем завтра, в полдень, как и было оговорено. – Александр снял один из перстней со своего пальца и передал его ижорцу.
– Передам, только как обратно то? – Мальчик немного смутился.
– В Новгороде встретимся, оттуда направимся в Торопец, поспеши. – Князь развернулся и пошёл обратно к сундуку, где лежала карта устья Ижоры.
Почти затемно, перебравшись вплавь через речку, Пелгуй отыскал замаскированный лагерь Пахома. Всадника чуть не подстрелил Семён, чудом распознав в гонце бывшего зуйка.
– Дяденька Семён, а я вас и не увидел. – Ижорец так обрадовался, что соскочив с лошади, бросился обниматься с дозорным.
– Полно тебе зуёк, какими судьбами? – Семён по-отцовски похлопал отрока по плечу. – Заматерел, настоящий воин.
– На три вершка подрос. Во. – Пелгуй чуть-чуть привстал на цыпочки.
– Да не, больше. Ты мне по грудь был, а теперь по шею почти. Молодец.
– Мне к Пахому Ильичу надобно, да коня обтереть, чуть не заплутал, ища вас. – Ижорец погладил по шее скакуна, полез свободной рукой в сумку, пошарил там, извлёк морковку и скормил корнеплод лошадке.