К моему сожалению, через прицел ночного видения я рассмотрел до двух десятков всадников, сконцентрировавшихся у края леса, к которым спешили двое верзил, тащивших на своих плечах тела Милки и Павлика. Стрелять можно было только по ногам. Почти двести метров отделяли меня от похитителей, и я рискнул. Четыре пули попали в землю, и лишь только с пятого выстрела мне удалось задеть одного из мерзавцев, завизжавшего нечеловеческим голосом. Продолжать вести огонь стало невозможно. Свиртил почти добежал до дуба, закрывая своей спиной улепётывающего куявца. Павлика уносили к лесу, а навстречу спасителям уже скакали всадники.
Ночью, конечно, невозможно рассмотреть мелких деталей, но корпус человека при лунном свете виден хорошо. А пешему против конного не устоять. Атаку со стороны леса заметил и Свиртил. Оставив подыхать, практически с оторванной ногой катаюшегося по траве Зварыча, литвин подхватил безчувственную Милку и побежал обратно, к дубу. Двое датчан, с обнажёнными мечами прикрыли его, давая возможность отнести женщину как можно дальше, и готовы были встретить противника.
Пятёрка всадников перешла на галоп, направив копья на рыцарей, пятившихся к дубу. Левый крайний, поравнявшись с куявцем, который нёс отрока, притормозил, принял ношу, перекинув мальчика как свёрнутый ковёр поперёк холки коня, и припустил в сторону леса. Пеший куявец, вцепившись в луку седла, побежал рядом.
Из оставшихся четырёх всадников до датчан доскакали всего двое. Попасть было проще по коню, нежели по наезднику, и я, не раздумывая, нажал на курок, чтоб хоть как-то уравнять шансы.
Хольгер сумел увернуться в самый последний момент, качнувшись как маятник, сначала в одну, а затем в другую сторону, обманув куявца, и рубанул по ноге коня. Йёрну повезло меньше. Лошадь откинула его словно мячик метра на три. Его фальшион отлетел в сторну, а сам он уже не смог подняться на ноги. Жизнь его висела на волоске, поскольку всадник лихо завернул свою лошадь и уже готов был пригвоздить к земле распластавшегося оглушённого рыцаря.
– Ты, дупа пердолёва! – Свиртил громко, во весь голос высказался по поводу части тела всадника, на которой сидят.
Куявец на секунду замер, повернул голову на голос, и в этот момент литвин метнул в него свой кортик.
– Деревенщина, – всадник закрылся щитом, – сейчас и тебе достанется.
Клинок вонзился в доску, чуть выше умбона, не причинив вреда владельцу, но тем самым выиграв пару секунд для Йёрна. Две пули, одна за другой, прошили круглый щит и всадника.
Скоротечный ночной бой закончился. Выжившие враги, потеряв лошадей, убегали к лесу, подгоняемые несколькими арбалетными болтами, пущенными наугад. Хольгер тянул Йёрна, а Свиртил нёс на руках Милку. Похищенного Павлика отбить не удалось. Отрока, связанного его же собственным ремнём, бросили под ноги Лешко.