С этими мыслями Лешко и заходил в покои Конрада Мазовецкого, оставив иудеев за дверью.
Короткий пересказ событий не повлиял на аппетит князя. Конрад пережёвывал вчерашнюю оленину и кивал головой, соглашаясь с доводами сокольничего. Дослушав все приключения до конца, князь обизал губы, вытер ладони о скатерть и интригующе весёлым голосом приказал привести Цахи. Связанного иудея ввели, грубо подтолкнув в спину.
– Не понял!? – Князь повысил голос, – Кто посмел связать моего друга? Немедленно развязать! Что за самоуправство, на дыбу захотели?
Верёвки упали на пол, а вместе с ними рухнул и Цахи. То ли от страха, то ли ноги затекли. Иудея тут же подняли и усадили за стол напротив князя, на место, куда пальцем указал Конрад.
– Тут оленина ещё осталась, поешь. Вижу, что проголодался. Эй, там! Вина моему гостю.
Ростовщик потянулся к мясу, миновав жирный кусок который не доел Конрад, схватился за окорок и впился в него зубами. Через минуту отпил из кубка вина и преданными слезящимися глазами уставился на князя, как верный пёс на хозяина.
– Плохо дело Цахи, совсем плохо, – начал беседу Конрад, – знаешь, как тяжело друга терять?
-Нет. – Иудей сказал и даже мотнул головой в подтверждение.
– Был у меня друг, надёжный такой. Я ему помогал, и он мне не отказывал, по мере сил, конечно. И вот, привёл он мне своего старшего брата, а тот об услуге попросил. Конрад отпил вина и продолжил.
– Не мог же я другу отказать, выслушал, поверил словам его. А как не поверить? Брат-то его, друг мой – рядом стоит, под словами его расписывается.
Князь отставил кубок с недопитым вином в сторону и резко стукнул кулаком по столу, отпрокидывая чашу.
– Сукин сын! Ты что удумал? Змею в мой дом приволок! Серебра мне наобещал! Ты ж у меня самое святое отнял, веру в дружбу. Как мне теперь жить, спать, есть, если я в друзей не верю? Иудей чуть не подавился. Конрада в гневе ему ещё видеть не приходилось.
– Значит так, тысячу марок, что ты мне давал, я тебе прощаю. Это плата за твой обман. Добычу соли я могу позволить только другу. Если хочешь и впредь снаряжать караваны из Величек, то сумму с каждого возка будешь платить вдвое от прежней.
– Согласен, – чуть слышно пробормотал Цахи.
– Теперь о твоём брате. Из-за его навета погибли шестеро моих лучших людей. По двадцать марок за каждого заплатишь ты. А он, должен мне две трети от обещанной суммы серебра. Я её уже истратил, так что либо он возвращает её мне, либо ростовщику из Гнезно отдаёт девятьсот марок. А дабы думал быстрее, то посидит он у меня в темнице, и кормить его будут, за твой счёт.