Забрав всю наличность, прихватив маленькое зеркальце, Иннокентий поспешил к настоятелю. Герасим, выполнявший услуги носильщика остался в лавке и глазел на диковинные товары. Трогать не стал, а попросить, чтоб показали, не мог.
Пахому было плохо, в предынфарктном состоянии он лежал на постели, краше в гроб кладут, так оценил состояние патрона Евстафий. Мешок со швейной машинкой стоял в ногах, золотой крестик содрать не смогли, но судя по царапинам на корпусе, пытались. Патефон сиротливо покоился на столике, показывая всем видом, что только он сможет утолить горе хозяина. Ильич собрался с силами, подошёл к механизму, завел его ручкой и поставил первую попавшуюся пластинку, выпил воды, заботливо принесённой помощником, и лёг слушать песни. В это время, чуткий слух Герасима уловил знакомый тембр голоса, его невозможно было ни с чем спутать. За стеной пела его мать, ласково, с нежной грустью в голосе, пела песню, которую он никогда не слышал. Деревянная дверь приглушала песню, но разве может, что-то остановить сына спешащего на зов матери? В этот вьюжный неласковый вечер Когда снежная мгла вдоль дорог Ты накинь дорогая на плечи Opенбуpгский пуxовый плaтoк Я его вечерами вязала Для тебя моя добрая мать Я готова тебе дорогая Не платок даже сердце отдать Чтобы ты в эту ночь не скорбела Прогоню от окошка пургу Сколько б я тебя мать не жалела Все равно пред тобой я в долгу
– Мама! Мама! Я здесь. – Дверь слетела с петель. Подобно урагану, Герасим ворвался в комнату Пахома. – Мама. – Звонарь уставился на раструб патефона, из которого звучала песня, упал на колени и, схватившись за голову, зарыдал. Пусть буран все сильней свирепеет Мы не пустим его на порог И тебя моя мама согреет Opенбуpгcкий пуxoвый плaток И тебя моя мама согреет Opенбуpгский пуxовый плaток
– Немой заговорил. Господи, чудо, чудо. – Евстафий вбежал вслед, на помощь хозяину и всё видел своими глазами, не переставая креститься, повторял о чудесном исцелении.
Через семьсот три года, во время страшной войны, на передовую к Советским войскам приедет агитбригада. Известнейшая народная певица Лидия Русланова три часа будет петь песни, которые транслировались на передовой. Эти три часа немцы не предпринимали никаких атак, стояла мёртвая тишина, все слушали волшебный голос. Сколько жизней тогда спасла Лидия не подсчитать. Вот оно чудо, чудо человеческого голоса.
Посмотрев на заговорившего Герасима, Ильич сам онемел на несколько секунд. По приезду в Смоленск, купец как-то раз специально ходил слушать местную звезду колокольного перезвона, в родном городе подобного звонаря не было. Окружавшие Пахома слушатели поведали, что мужик, работающий на колокольне нем с отрочества.