Лотта тоже приводила себя в порядок, подтягивая лиф и расправляя юбки с неподражаемым спокойствием, словно для нее подобные выходки были обычным делом. Когда она повернулась к Эвану, бесстрастная маска опытной куртизанки застыла на ее лице. Она вежливо улыбнулась ему как чужому.
— Я надеюсь, вы получили удовольствие, милорд? — осведомилась она лишенным выражения голосом.
— Я… — начал было Эван, но от растерянности не смог найти нужных слов.
Да, ему удалось добиться желаемого. Уже сейчас крылатая молва разносит во все концы города слухи о возмутительном поведении и полном бесстыдстве его и его любовницы. Каждый волен был дорисовать в своем воображении картину происходящего позже за опущенными шторами. Завтра все без исключения будут говорить только об этом. Ему удалось вызвать настоящую бурю сплетен, причем Лотта сыграла свою роль в точности так, как ему хотелось. Более того, произошло физическое совокупление, практически лишенное эмоций, — это как раз то, над чем он размышлял со времени их первой встречи. Его охватило влечение, а Лотта повела себя услужливо, как и полагается идеальной любовнице, удовлетворив физические потребности и оставив в покое его душу.
Почему же он чувствует себя обманутым? Почему хочет сжать ее в объятиях и целовать до тех пор, пока она не расслабится, доверившись ему, не разделит с ним страсть и желание. Как получилось, что теперь, когда все идет в соответствии с его желаниями, ему хочется вернуть прежнюю Лотту? Несмотря на полное удовлетворение, в душе осталось изнеможение, непонятное и пустое. Его ограбили, отдав при этом все!
— Я ухожу, — отрывисто произнес Эван.
Он заметил легкую тень озабоченности, которая несколько исказила выражение полной бесстрастности на ее лице.
— Вы вернетесь позже? — изысканно вежливо осведомилась Лотта.
В ее вопросе не было ничего намекающего на просьбу или желание побыть в его компании.
— Я не знаю, — буркнул он, сознавая свою грубость.
Она не упрекнула, поскольку безупречная любовница ни за что не станет осуждать мужчину.
— У меня есть апартаменты в гостинице на Рыночной площади, — добавил он. — Сегодня вечером я буду обедать там.
Он бросил на стол деньги. Монеты покатились, глухо звякнув.
— Это мне за услуги? — ровным голосом произнесла Лотта. — Ну что же, спасибо. К тому же мне не пришлось слишком утруждать себя.
— Это вам на расходы, — отрезал Эван. — Я нанял для вас горничную. Можете послать ее за едой.
— Мне приходилось и прежде вести дом. Думаю, я с этим справлюсь, — ответила Лотта.
В ее голосе снова зазвучали унылые нотки. Значит, не такая уж безупречная любовница. Эван остался доволен этим проблеском чувства. Ему совсем не нравились скрытные и услужливые женщины. Отнюдь! Разум подсказывал, что Лотта, эмоциональная и уязвимая, готовая спорить и упрямиться, сладко и искренне отвечающая на его порывы, именно та женщина, которая ему нужна. Однако интуиция подсказывала, что такая Лотта может стать опасной. Хотя Эван не смог бы объяснить почему. Он лишь понимал, насколько разумнее было бы пользоваться ее телом, находя удовлетворение в физической близости, и не более того.