— Нет.
— Он бросил тебя. Конечно, меня это удивило. Я думала, у него появились к тебе некие сентиментальные чувства. Никак не ожидала, что он бросит тебя только ради денег. Была уверена, что, когда открою дверь, найду вас сплетенными в объятиях, как Ромео и Джульетта.
— Сожалею, что разочаровала, — вежливо сказала Рэчел.
— Мне бы следовало знать, что Люк слишком хладнокровен, чтобы кем-то дорожить.
— Да, — лениво протянул Люк прямо за спиной Рэчел. — Тебе следовало кое-что знать.
Кэтрин, должно быть, увидела, как он подошел, и теперь наградила его своей аристократической улыбкой.
— Ты все-таки вернулся. Не вовремя, однако. Планировал какой-нибудь героический жест?
— Нет.
— Вернулся за своей настоящей любовью?
Он бросил на Рэчел пренебрежительный взгляд.
— Нет.
— Тогда зачем?
— Мне не нравится, что вы с Альфредом прикарманите деньги, которые привлек сюда я. Пенки я, конечно, снял и кое-что еще припрятал, но подумал, что этим ограничиваться не стоит.
— А ты посмотри на это вот с какой стороны: благодаря мне тебе не придется делиться с Кальвином.
— Благодаря тебе… — бесстрастно повторил он.
— И если тебе действительно нет дела до своей маленькой шлюшки, почему бы не дать ей сделать освежающий глоток воды? Или хочешь остановить ее?
Он пожал плечами.
— Да нет. Чем аккуратнее, тем лучше. Пусть себе пьет.
Рэчел слушала этот диалог с растущим оцепенением. Не важно, говорила она себе. Теперь уже не важно, что она смотрит на эту почти неземную красоту и по-прежнему хочет его. Она уже мертва, так что все равно.
Рэчел шагнула вперед и выхватила шланг из рук Кэтрин. Люк не пошевелился, не сделал ни малейшего жеста, чтобы остановить ее, и наблюдал за происходящим с отстраненным любопытством. Она поднесла струю воды ко рту. Вода была холодная, со слабым металлическим привкусом, и Рэчел набрала ее полный рот. А потом выплюнула на Кэтрин.
Та усмехнулась, утерлась ладонью и покачала головой.
— Глупое дитя. Там столько цианида, что он все равно убьет тебя. Просто это займет чуть больше времени.
Рэчел замерла, ожидая, когда начнутся судороги, пытаясь распознать вкус смертоносной отравы.
— Я думала, у цианида запах жареного миндаля, — сказала она.
Кэтрин пожала плечами.
— Не знаю, никогда не пробовала. — Впрочем, в следующий момент на ее лицо набежала тень беспокойства. Она внимательно посмотрела на Рэчел.
— Все в порядке, — лениво протянул Люк. — А тело пахнет жареным миндалем после. Наступает цианотичный шок, и человек синеет, не успев еще упасть. Почему ты не синеешь, Рэчел? — мягко полюбопытствовал он.