— У меня к тебе иммунитет, — поспешила заверить она и допустила ошибку.
Они оба знали, что это не так.
— Хочешь, я заставлю тебя взять эти слова обратно? Я могу, ты же знаешь. И стараться особенно не придется.
В этот раз ей хватило ума промолчать. Если Люк и был разочарован тем, что она не проглотила наживку, то ничем этого не выказал.
Он наклонился ближе, губами коснувшись щеки, и прошептал на ухо:
— Беги.
Рэчел не могла пошевелиться. Вызванное страхом напряжение сковало мышцы, буквально парализовав ее, и в низу живота пробудилась какая-то странная, тянущая боль. Она закрыла глаза и почувствовала влажное прикосновение его щеки.
— Дверь не заперта, Рэчел. Беги.
Легче сказать, чем сделать, и он это знает, с горечью подумала она. Чтобы убежать, нужно дотронуться до него. Положить руки ему на плечи и оттолкнуть. Испытание почти невозможное.
— Отойди, — прошипела она, не открывая глаз.
Он застыл на мгновение, словно от удивления, но уже в следующую секунду отступил.
Рэчел снова могла дышать. Она открыла глаза и обожгла его сердитым взглядом.
— Мне не нравится дотрагиваться до людей. Не нравится, когда до меня дотрагиваются. Не нравится целоваться, не нравится обниматься, мне не нравятся мужчины, и мне не нравится секс. И мне определенно не нравишься ты.
Лицо его, пока он переваривал эти гневные слова, оставалось непривычно серьезным.
— Я мог бы тебя научить.
Глядя на него, человека, которого она ненавидела настолько, что могла бы и убить, Рэчел вдруг поняла — это правда. Страшная, пугающая правда.
— Я ухожу.
Он кивнул, как будто ничего другого и не ждал.
— И я покидаю не только ваше почтеннейшее общество, но и Санта-Долорес.
Это его пробило.
— Я думал, ты более достойный противник.
В душе у нее страх боролся с гордостью. И победил.
— Сумеешь отступить, сумеешь и победить, — с задорной усмешкой продекламировала она.
— Значит, я не победил?
— Лишь на короткое время. Это всего лишь мелкая стычка.
Какая потрясающая улыбка! Ошеломленная, Рэчел не могла оторвать взгляд. Неудивительно, что люди выстраиваются в очередь, чтобы вручить ему свои состояния. Ради такой восхитительной улыбки она и сама, пожалуй, могла бы поддаться соблазну.
Да вот только ее состояние уже и так у него. И последнее, что может соблазнить ее, это улыбка мужчины. Тем более этого.
— Большинству из тех, кто уезжает до срока, не разрешается возвращаться в Санта-Долорес, — предупредил он.
Она приостановилась у двери и обернулась.
— Но мне-то ты позволишь вернуться.
Ему удалось скрыть удивление.
— Конечно. — Люк помолчал. — Но я буду искушать твой разум и душу до тех пор, пока ты не перестанешь сопротивляться. А потом буду трахать тебя, пока ты не станешь молить о большем. Я заставлю тебя полюбить это. Я сделаю так, что ты жить без этого не сможешь.