У многих камбрийцев лица вытянуты, но коней седлают. Иные, как Артуис Гвентский или Клидог Кередигионский, ворчат. Что? Неважно, раз в броне и седлают коней. Но до ушей доносится…
— Мы получаемся вроде свиты… Королей много, Ушастая одна… Не специально ли подпалили?
Но стоит услышать, почем обошелся водоходный корабль, умолкают. Такое богатство никто в здравом уме палить не станет! На деле все гораздо хуже, но это здесь знают только Майни да ее наследница. Расшива должна была сходить наверх хотя бы три раза! Тогда дешевая доставка товара снизу окупила бы и корабль, и зимний поход разом. Поднимать грузы на веслах очень дорого! Насколько?
Два дня тяжелого труда крепкого мужчины — на каждую бочку! Вот и выходит — вверх по течению что есть река, что нет ее! Ничем не дешевле мулов с вьюками. А большие грузовые повозки могут ходить только по римским дорогам.
Немайн высчитала: сплав вниз по реке увеличивает цену товара на четверть, подъем вверх по реке — вчетверо. То же самое и для дорог — римской и обычной торговой тропы. Потом смеялась над людьми, которые полагали, что римские дороги — это для легионов. Или даже — в первую очередь для легионов.
Дудки! Это легионы — для дорог! Для того, чтобы ни разбойник, ни варвар не смели тронуть артерии и вены, по которым течет кровь империи. Товар!
Тогда она была очень похожа на римлянку: на лице самодовольство, на плечах белая палла, в руках исчерканный свиток… Анастасия сияла, а Эйре стало грустно… Но сейчас с сиды наносная шелуха облетела! Теперь, когда она смотрит, как пылает ее очередное чудо: корабль, превращающий Туи в римскую дорогу, а подъем против течения — в сплав, в ней нет ничего римского. Просто ведьма, столкнувшаяся с «тьмой египетской» и проигравшая. Самая сильная из ведьм, да и играла — крупней некуда…
На саму Эйру родные руки уже набросили яркую кольчугу, ржут запряженные в боевую колесницу лошади, в руке — копье. На острие насажен кусок торфа, на который щедро плеснули маслом… Дым и пламя. Знак, который на острове знает всякий.
Погоня!
Погоня по горячим следам!
Значит — есть ночь до утра и день до вечера, когда можно врываться на земли кланов, переходить границы соседних королевств, требовать у холмовых крепостей слова, что в них не дали убежища злоумышленнику — и горе клану, который поймают на лжи! Настанет вечер — их воля, но сейчас действует не право клана, а право погони, и горе тем, кто его нарушит!
Дружина седлает коней, на ипподроме готовят колесницу. Сейчас — не имя клана, не имя государства. Эйра зовет — все, кто друг Немайн — за ней! И друзей оказывается много. Куда больше, чем думала ригдамна. Пожалуй, больше, чем мечтала!