— В нашем ауле есть и подостойнее его. — Мадина стала выжимать мокрые косы сестры.
— В ауле?! — возмутилась Зарема и оттолкнула от себя сестру. — Да он!.. Он... — она захлебнулась в негодовании. — Кто еще с моста в реку на коне прыгал? У кого есть такой же кинжал, как у него? А такая белая черкеска? У кого? А что он сделал в Нижнем ауле, когда там его один дурачок задел?!
— Сова ты, Зарема, — заявила Таира, — глаза большие, а слепая. Присмотрись к нему: перья у него в самом деле белые, да вот клюв выдает!
— И нет! — притопнула ногой Зарема. — Он лучший джигит ущелья!
— Ты не должна так говорить о нем, — серьезно сказала Мадина. — Не забывай, из какой он семьи...
Сестра быстро повернулась к ней, торопливо, чуть не плача, бросила:
— Помирились же мы, помирились!..
Но было заметно, что девушку мучает сомнение, имеет ли она право так тепло отзываться о человеке из того дома, откуда пришло к ним горе.
— Он настоящий джигит! — в сердцах выпалила Зарема.
— Много парней и красивее его, и душевнее, — вновь возразила Таира. — Ты еще маленькая и ничего не понимаешь...
— Сказала коза: пусть высохнет то дерево, до которого мне не дотянуться!— Зарема засмеялась.
— Тайную песню громко не поют, — назидательно сказала Мадина.
— О чем ты? — встрепенулась сестра.
— Не влюбилась ли ты в него, сестричка?
Зарема побледнела от гнева.
— Вы... Вы... — она искала слова и не могла найти. — Вы злые! Злые! Злые!— и топнула ногой о камень. — И не смейте меня называть маленькой. Шестнадцать скоро мне! Подумаешь, взрослые — всего на год старше!
— Ой, сова ты, Зарема, слепая сова! — покачала головой Таира.
— Это вы слепые! А он хороший! Хороший! Хороший! — чуть не плача от обиды, кричала Зарема и вдруг подскочила к Таире, и ее кулачки отчаянно забарабанили по ее спине; шутя — не шутя, а больно. — Он не виноват в смерти Тотраза! Не виноват! Ему было тогда всего шесть лет!
— Мадина! — взмолилась Таира. — Оттащи ты от меня этого зверька!
— Хороший он, хороший! — убеждала ее кулачками Зарема.
Наконец Мадине удалось сжать ее руки, и она стала сурово отчитывать младшую сестру:
— Еще чего вздумала — кулаками размахивать? Мальчишка, что ли?
— Пусть не говорит! Пусть не говорит!
Таира вытянула, наконец, из-под ее ног подол платья, назло бросила:
— Ничего в нем хорошего нет. Гусь гусем!
Косы на спине Заремы встрепенулись. Мадина успела обхватить сестру за талию, отстранила от подруги:
— Не смей! Таира правду говорит.
— Вы еще узнаете! — пригрозила она сестре и подруге.
Позабыв о кувшине, она перебежала по шаткому мостику на тот берег реки и стала карабкаться в гору.