Кетоев был серьезен, особенно когда дело касалось не его самого.
— Посмотрим, — сказал он уклончиво и деловито добавил: — А сейчас мы с тобой направимся на танцы, и ты покажешь всему аулу, как следует исполнять хонга кафт! Понял?!
... Вырвались они далеко за полночь... Тотырбек оказался горазд на выдумки. Им так и не удалось бы скрыться от глаз добровольных помощников Дахцыко и Кайтазовых, если бы не план Кетоева.
— Мы не станем от них скрывать, что отправляемся в дорогу, — предложил он Мурату. — На виду у всех сядем на коней, но отправимся затемно. Они, конечно, последуют за нами, но будут сопровождать нас на расстоянии, прислушиваясь к стуку копыт. Ты спрыгнешь с коня и пойдешь в гору пешком, а я с твоим конем поведу их за собой подальше от аула...
Уже рассвело, когда Мурат добрался до пещеры. Еще издали он услышал тихий голос Заремы. Она... пела! Пела о любви, о молодости, о сильном джигите.
Мурат впервые слышал эту песню. Она пела тихо, чтобы голос ее далеко не разносился. Но она пела. На мгновенье он уверил себя, что ничего страшного не случилось. Раз поет — значит, все в порядке.
Мурат обрадованно полез к пещере. И наконец увидел ее. Она сушила волосы. Разбросав по плечам, она подставляла их солнцу и радовалась утру, полузакрыв веки от прыгающих солнечных лучей. Таймураз лежал рядом с ней на спине, закинув голову на висевшее на камне седло. Мурат с вновь возникшей тревогой стал всматриваться в них, стараясь по виду определить, произошло ли что-нибудь между ними. «Сидит в нижнем платье!» — закричал внутренний голос. «Но ведь у нее другого нет!» — запротестовал Мурат. «Но почему она не стесняется его?» — возмутился голос. «По молодости и невинности», — успокаивал себя Мурат. «Неспроста! — злорадствовал голос внутри его. — Посмотри, как и он свободно разлегся возле ее ног... » — «Но Таймураз всегда так развязен... » И тут вдруг Зарема встала на колени возле Таймураза, опустила волосы ему на лицо и стала водить ими из стороны в сторону. «Что она делает?!» — удивился Мурат и тут же понял: она щекотала Таймураза своими косами.
— Ага! Проснулся! — услышал он веселый голос Заремы.
Рука Таймураза обхватила голову Заремы и притянула к себе. Мурат отвернулся. Он больше не мог смотреть на них.
Верно говорят старики, что дружба всегда оборачивается к одному из друзей горем. Вот и у них так. Винить Таймураза? Но он же не знал ничего. Я ему никогда не рассказывал о своих чувствах к Зареме. Но как он смеет не знать? Почему я все о нем знаю? Почему он не чувствует, что делает больно своему побратиму? Почему он такой?!