— Не откажется! — воскликнул обрадованно Васо.
— Обрадуется! — подтвердил и Дабе. Уж очень ему хотелось, чтобы Дзамболат согласился, тогда с его плеч спадет эта вечная забота-каторга — овцы, ведь ему Асланбек поручил быть за старшего в горах.
— Почему Гагаевым не передать сразу всю отару? — спросил Махарбек.
— Никогда! — резко возразил Батырбек. — Следует думать о том, что произойдет через пять лет. Дадим всю отару им — они нам возвратят в три раза больше, но и сами будут иметь двести-триста голов. Зачем им тогда продлевать уговор с нами? Надо, чтобы у них оставалось не более ста овец. А так и получится. Я все высчитал. Ведь они тоже лакомиться станут мясом. Нет, им не больше четырехсот выделим. Остальных предложим Кайтазовым и Кетоевым.
— Кетоевы не согласятся, у них мужчин маловато, — сказал Агуз.
— Зачем ты на себя берешь их заботы? — отмахнулся Батырбек. — Пусть сами решают, возьмутся на этих условиях или нет. Главное — одной семье всю отару не отдавать! Подымать чужие фамилии не в наших интересах.
— И травы нам не надо будет столько заготавливать! — обрадовался Мамсыр.
— Верно. Забота о зиме тоже ляжет на плечи Гагаевых, — согласился Батырбек. — Не забудьте: луга принадлежат нам. Опять же Дзамболат придет к Тотикоевым. А я ему в ответ условие: «За право косить сено обработайте нашу землю!»
Салам вскочил с места, на радостях от такой перспективы прошелся на носках до самых дверей, подбадривая себя азартными криками: «Асса! Асса!» Батырбек засмеялся открыто, весело. Родичи оживились, зашумели...
— Обещаю вам много веселья, но мало работы! — потер ладони Батырбек, увидел заглянувшую в дверь мать, сурово прошептал: — Тс-с, мужчины! Не забывайте, у нас траур.
Махарбек оторвал взгляд от стола, с сомнением произнес:
— Не согласится Дзамболат, раскусит твой замысел.
— Куда ему деваться? — резонно спросил Батырбек. — Одно из двух: или умереть им с голоду, или брать отару на наших условиях. Хотите, открою секрет? Я ведь вначале был против того, чтобы разрешать им селиться в ауле. А как пришел мне в голову этот план, все уши прожужжал Асланбеку: «Какие Гагаевы прекрасные и уважительные люди!» — торжествующе хмыкнув, он сощурился в злом оскале. — Об этом — молчок! Через день-второй буду говорить с Дзамболатом.
— А чем будем заниматься мы? — невинно спросил Салам.
— А разве мало в нашем ущелье свадеб да кувдов проводится? — счастливо засмеялся Агуз. — Будем гостить у друзей и родственников.
— О Саламе уже подумал, — не стал принимать игривого тона брата Батырбек, — он будет заниматься пчелами.