При виде этих крепких ребятишек Денис загрустил. Их лица не были отмечены печатью человеколюбия и толерантности, а вовсе наоборот – выражали твердую решимость доказать этим «интилихентам» примат времяпрепровождения в качалках, на татами и на ринге, перед протиранием штанов в холодных лекционных залах и лабораториях. У Дениса мгновенно стали ватными руки и ноги, а в животе образовалось неприятное расслабление, грозящее непредсказуемыми последствиями. Он уже мысленно распрощался со всеми своими финансовыми активами, в размере ста шестидесяти семи рублей, и старым, но вполне работоспособным, мобильником, и надеялся только на то, что бить не будут – учтут полное раскаянье и добровольное содействие следствию. И вообще, он вдруг ощутил себя ревностным адептом теории Льва Толстого о непротивлении злу насилием.
– Ну чё, ебланы ачкастые, канкретно папали! Выварачиваем карманы быстро и с песнями… гы-гы-гы… – обратился к ним светловолосый атлет. Его соратники весело заржали. То ли им действительно нравился его юмор, то ли и у них, как принято в большинстве организаций, действовало категорическое правило, что шутка начальника непременно должна вызывать смех у подчиненных.
Денис уже полез во внутренний карман за кошельком, когда раздался спокойный голос Володи:
– А может мы пойдем своей дорогой, а вы своей? Разойдемся краями. – В первую секунду все присутствующие: и четверка гопников и Денис, оцепенели. То, что от жертвы можно услышать членораздельную речь, вместо невнятного блеянья, явилось для гопов культурологическим шоком. Не меньшим шоком и для Дениса стали спокойные, без малейших признаков страха, слова приятеля. Первым, как и полагается, опомнился белокурый вожак:
– Ч-чего?!?! Ты чё эта борзый такой А-А-А!? Каз-з-зел!?! – с этим криком души, он ударил Володьку в лицо. Денис оцепенел от ужаса, ярко представив, что сначала убьют Володю, а потом и его – как свидетеля.
Но все пошло не так, как виделось в своем разгоряченном воображении Денису. От удара Володя непостижимым образом увернулся, а потом сам два раза махнул руками и два раза ногами. Что он конкретно сделал Денис не запомнил – до того был напуган, но в результате на тротуаре остались лежать тихо постанывавшие гопники. И вот причуды тогдашней Денисовской психологии – ему было их жалко! Ему было жалко людей, которые чуть было не сделали его инвалидом, если вообще не убили! Про угрозу расставания с материальными ценностями (скудными), можно было вообще не вспоминать – вот такой он был забавный зверек! Когда они уже подходили к метро, Володя спросил: