— Мне бы очень хотелось тебе поверить, Серена. Очень хотелось бы его простить. Только я не уверена, что смогу.
Взгляд Серены смягчился, наполнившись сочувствием.
— Ты сегодня встретилась с Томасом в доме Уилла?
— Да.
— И Уилл рассказал тебе всю эту историю?
— Да. Ему было мучительно трудно говорить, как и мне слушать его. — Лицо Мег исказилось болью.
— Томас хороший мальчик. Они с Джонатаном по-прежнему тепло относятся друг к другу. И Уилл отлично ладит с ним все это время. Как ты с Джейком.
— За исключением того, что Джейк не мой сын.
— Он мог бы быть твоим. — Серена некоторое время изучающе смотрела на сестру, затем, собравшись с духом, спросила: — Мег... ты прожила здесь уже достаточно долго... и я должна тебя спросить... Что с Джейком не так?
Мег мгновенно застыла. У нее внезапно возникло чувство, будто незримая каменная стена воздвиглась между ней и ее сестрой.
— Что ты имеешь в виду?
— Он очень необычный ребенок, Мег. Наверняка ты это заметила.
— Он не дурачок, если ты это хочешь сказать. — Именно так все матросы, с благословения Кавершема, называли Джейка в лицо. Кавершем полагал, что если достаточно часто обзывать мальчика идиотом, он в конце концов станет вести себя иначе.
— Я не сказала, что он глупый. Просто... какой-то другой. Более тихий, чем большинство детей... и какой-то особенный. Думаю, это самое верное слово.
— Так и есть, — резко сказала Мег. — Это про него.
— Он всегда был таким?
— Да.
— Понимаю. Я-то думала, что это с ним недавно, в результате перенесенной травмы.
Мег хмуро взглянула на сестру.
— Жизнь его была полна травм, Серена. И правда, он всегда был таким. Он даже произнес свое первое слово, только когда ему исполнилось четыре года... Но это не означает, что он неполноценный ребенок. Он просто проявляет свою сообразительность иными способами.
— Это я тоже заметила, — тихо сказала Серена. — Не многие маленькие дети сумели бы сложить эти пазлы из крошечных кусочков, которые ты нарезала для него.
— Я хочу дать ему уверенность. Спокойное тихое детство, чтобы он мог вырасти здоровым и как можно лучше приспособиться к жизни в обществе, насколько это возможно.
— Конечно, тебе это удастся.
— Окружающие считали его ненормальным. Они постоянно обзывали его дурачком и идиотом. — Мег скрестила руки на груди. — И я не желаю больше слышать ничего подобного. Я лучше увезу его как можно дальше отсюда, чем останусь там, где будут отзываться о нем с издевкой.
— Я тоже никому не позволю делать этого в моем присутствии. Я никогда не говорила, что он ненормальный или дурачок, Мег. Я только заметила, что он необычный.