Совсем как в школе, когда вдруг посреди учебного года в классе появляются новички, обе стороны искоса наблюдали друг за другом, стараясь сохранять независимый вид, особенно новенькие, которые понимали, что их оценивают со всей строгостью.
— А где американец, мсье Жанблан?
— Он спит…
Речь шла еще об одном новом пассажире, правда, с большим стажем, чем двое последних. Хотя не скажешь, что американец сел на корабль — его туда погрузили как тюк, поскольку он был так пьян, что едва держался на ногах. Его почти внесли в каюту номер пять, за трапом, такую же, как у француза.
С тех пор он так и не появлялся. Мсье Жанблан уже несколько раз заглядывал к нему в каюту, но заставал его спящим.
Капитан находился наверху, возле неподвижно застывшего рулевого. На шлюпочной палубе была открыта дверь в рубку радиста, а сам он, сняв пиджак, колдовал над своими аппаратами.
Ниже уровня кают первого класса, на носовой палубе, несмотря на неурочное время, несколько пассажиров второго класса дышали свежим воздухом, расхаживая мелкими шагами, как на прогулке в сквере. Ведь они размещались в шести-восьмиместных каютах, где стояла страшная духота.
«Арамис» покинул Марсель двадцать два дня назад и через восемнадцать дней должен был достичь Таити, а затем, еще через одиннадцать дней — конечного пункта: Новых Гебрид. Там он должен будет развернуться и в шестидесятый раз пуститься в обратный путь, поскольку он совершал именно шестидесятый рейс.
Каждый рейс в первом классе плыли один или несколько управляющих из колоний, а во втором — жандармы, учителя, один или два миссионера. Каждый раз на судне находился один англичанин или американец, пассажир или пассажирка, вызывающие всеобщее любопытство и дающие пищу для пересудов. Всякий раз каюта номер один становилась яблоком раздора и вызывала если не ссоры, то, по меньшей мере, кривотолки.
Мсье Жанблан, пользующийся всеобщим расположением, прекрасно знал, что примерно через неделю, когда оскудеют запасы продовольствия и их нельзя будет пополнить, поскольку не будет больше заходов в порты, пассажиры начнут жаловаться на плохое питание.
Сколько пассажиров, точнее, пассажирок, прекрасно ладящих между собой сегодня, в конце концов настолько возненавидят друг друга, что набрать четырех партнеров для партии в бридж нельзя будет без труда.
Мало-помалу пароход входил в свой привычный ритм движения. Игроки о чем-то переговаривались, осушая последние на сегодня стаканчики, а бармен зевал, дожидаясь, когда можно будет отправиться спать.
На палубе майор Оуэн и француз из Панамы, прохаживаясь, не однажды сталкивались лицом к лицу и разглядывали друг друга, но так и не перемолвились ни словом.