Может быть, каждый из них уже догадался, что представляет собой другой? У обоих был проницательный взгляд, свойственный тем немногим, кто умеет хорошо разбираться в людях.
На переборке, справа от трапа, находился щит, на котором мсье Жанблан вывешивал списки пассажиров.
И вот наконец двое мужчин с разных сторон подошли к щиту, едва метрдотель удалился.
Ни один из них не посторонился, и они стояли рядом. Англичанин надел очки в черепаховой оправе.
«Альфред Мужен, Панама…»
Его спутник тем временем читал:
«Майор Филипп Оуэн, Лондон».
Когда они вновь взглянули друг на друга, губы Мужена изогнулись в чуть заметной улыбке, в которой не было даже капли благожелательности.
— Неужели? — словно спрашивал он с иронией.
А майору потребовалось бросить всего лишь один взгляд на бумагу, чтобы узнать очень многое о человеке из Панамы.
На борту находился высокопоставленный чиновник, прибытия которого с волнением ожидали на всех архипелагах, принадлежащих Франции, ибо он ехал проверять финансовые отчеты и от его рапорта зависели сотни судеб.
В первом классе плыли управляющий из колоний и крупный торговец из Нумеа, две дамы — молодая и старая, которые, казалось, путешествовали, чтобы развлечься; во втором — учитель, две учительницы, священник, три жандарма и один датчанин, ехавший попытать счастья на островах.
Кроме того, были члены команды. Радист из рубки, расположенной на верхней палубе, отыскивал в море дружественные суда и коллег-радистов, с которыми обменивался сообщениями. В первой половине плавания он даже ухитрился таким манером играть в шахматы со своим приятелем с корабля, идущего тем же курсом, только на 50 миль южнее.
И наконец были еще два пассажира — англичанин и француз.
Было ясно, что назавтра, согласно традиции, на кормовой палубе соорудят импровизированный бассейн из брезента и реек, три на три метра, куда накачают воду прямо из моря, и все пассажиры будут приходить сюда поплескаться.
Затем через пять дней издалека, по левому борту, появятся Галапагосские острова. Будут летающие рыбы, переход через экватор.
А на карте, вывешенной рядом с кают-компанией первого класса, ежедневно в полдень будут появляться цифры: 235… 241… 260 миль.
И, наконец, невидимый, но всегда свирепствующий неподалеку тайфун:
— Мы идем буквально за ним по пятам…
Вот уже двадцать пять лет «Арамис» неизменно шел по пятам тайфуна.
Белый фонарь на верхушке мачты — словно ярчайшая звезда; два других, зеленый, и красный, — потусклее; гаснущие один за другим иллюминаторы, похожие на рыжеватые луны; миллионы звезд на высоком небе, оставшийся позади берег, где перекрещивались лучи маяков, от которых вскоре должны были остаться лишь слабые отблески…