Пертинакс закончил доклад. Я признательно кивнул и оглядел окружение. Каждый из собравшихся командовал одной из двух дюжин боевых групп флота. Большинство представлены в виде проекций, их полупрозрачные образы отображались в мерцающем свете. Только Тир, Ралн и Магистр Астропатов Калио Леззек с длинными руками и ногами присутствовали лично. Совет проходил так же, как и все предыдущие: все молчали. Так было на протяжении многих недель. Я уловил взгляд Тира, в котором нарастал старый спор, и отвернулся к единственному, кто еще не отчитался.
— Магистр Леззек. — Старик задрал голову на звук своего имени, словно прислушиваясь. — Есть сообщения с Терры?
— Нет, капитан, — прохрипел закутанный в шелк Леззек, дряблая кожа на лице затряслась. — Сообщений с Терры не было, как и из других мест. — Ответ был ожидаемым; мы были такими же глухими и немыми, как в самом начале шторма.
— Благодарю, — сказал я и собрался закончить собрание, когда Леззек вздохнул и продолжил.
— При последней попытке отправить сообщение через шторм мы потеряли еще двух астропатов. — Старик замолчал, тяжело дыша. Я видел, что он утомлен. Кожа лихорадочно блестела, а когда он говорил, в уголке рта появлялась капля крови. — Магистр флота, мы потеряли половину астропатов флота, пытаясь связаться с Террой. Мы не можем продолжать. Штормы бьют по нашим разумам даже во сне. Они словно живые. Они, как…
— Вы будете продолжать попытки, — я резко оборвал старика. Леззек открыл рот, чтобы ответить, но я ему не дал такой возможности. — Нет ничего важнее. Ничего. — Леззек мгновенье молчал, а потом кивнул.
Я знал, что вынес смертный приговор. Я приказывал астропатам отдавать свои жизни, хотели они того или нет. Но выбора не было, мы все понесли потери в этом походе. Смысл верности заключался в исполнении долга наряду с самопожертвованием. Тем не менее, повернувшись к другим командирам, я чувствовал, как пустые глаза слепца сверлят мне спину.
— До следующего совета, — сказал я и прижал сжатый правый кулак к груди. Все Имперские Кулаки ответили тем же. Леззек, выглядевший так, словно мог упасть в любой момент, просто поклонился и шаркающей походкой вышел. Один за другим проецированные изображения погасли, пока не остался только Тир. Он пристально смотрел хмурым взором вслед уходящему астропату. Даже не двигаясь, Тир излучал нетерпеливость, сдерживаемая им энергия напоминала хищника, смотрящего из клетки. Капитан был благороден и искренен, но он не склонится ни перед кем, кроме Сигизмунда и самого Дорна. Он был мне братом в силу изменений в наших телах и данных клятв, но никогда не станет другом.