Примарх отвёл взгляд, лицо полу скрыла наступающая ночь.
— Не факт, что предатели придут сюда, но вероятность велика, — продолжал Сигизмунд и вспомнил.
— Вы должны выбрать, — сказала она. Астартес собрался приказать ей вернуться в каюту и заодно держать лживый язык за зубами.
— Вы должны выбрать своё будущее и будущее вашего легиона, Сигизмунд, первый капитан Имперских Кулаков.
От сказанного он застыл на месте. Страх наполнил его — давно позабытый, чуждый и болезненно сильный.
— Вы должны выбрать своё место. Выполнить приказ или стоять рядом с отцом до конца.
— Конца чего? — выдавил капитан.
— Конца всего сущего.
Сигизмунд продолжал смотреть на отца, когда говорил, пытаясь понять, какое впечатление производит его речь.
— Когда она говорила, казалось, что я видел сказанное, — слова принимали в разуме вид размытых видений, подобно обрывкам сновидений или ярким кошмарам. — Я видел. Всё было реальным.
От несметного количества кораблей небо словно покрылось металлом. Огонь изливался подобно тропическому ливню. Груды бронированных тел были высотой с титанов, которые шествовали среди них. Сотни тысяч, миллионы, неисчислимые орды врагов прорывались за разрушенные стены. Крылья ангела покраснели от бликов пожаров во дворце.
— Они придут сюда, их будет так много, что они затмят солнце и не будет видно землю, а нас будет мало, отец.
— Мало или много — пусть приходят, — прорычал Дорн.
— Нас будет мало, а их, их будет слишком много, чтобы мы смогли победить. В этот момент мы узрим свою гибель.
Имперские Кулаки падали с почерневших стен, словно лился поток изломанных и окровавленных тел. Столбы дыма достигали судов в небесах. А враги всё прибывали. Корабли расстреливали своих сбитых собратьев, чтобы освободить место для высадки новых войск.
— Вы должны понять последствия, — продолжала Эуфратия. Пока она говорила, Сигизмунд увидел истину. Вселенная это бесконечная война. Империум обернулся против себя, и стало лишь вопросом времени, когда всё сведётся к единственной битве на лезвии меча.
— Так и будет, отец, — тихо произнёс первый капитан. — Наступит последний час Империума. Я увидел его, поверил и понял, что должен сделать выбор.
Новая картина предстала перед мысленным взором: его собственный труп дрейфует в пустоте, безжизненный и обледеневший на окраине звёздной системы — её название позабудут в будущем, которого он не увидит.
— Я выбрал вернуться сюда с вами, — несколько дней ушло, чтобы разобраться в себе: просеять через интуицию и взвесить аргументы. Он пытался забыть сказанное летописцем и вызванные её словами видения. Но вероятность, что всё сбудется, прочно сидела в разуме. Какой ещё исход мог быть в галактике, где Гор восстал против Империума?