Зеркала и окна в комнатах были затянуты крепом, десятки свечей освещали гостиную, где в центре на столе стоял гроб с телом Джекоба Кейна.
Гидеон в строгом черном сюртуке, Мириам в белом, наглухо закрытом платье и белой накидке (белый цвет у гавайцев считается траурным), Джулия, вынужденная вновь надеть свой вдовий наряд, с которым она так недавно рассталась, все близкие Джекоба расположились вокруг гроба, принимая соболезнования.
Гидеон сидел по правую руку от отца. Глаза его были сухи, он неотрывно смотрел в лицо умершего, точно стараясь прочесть в застывших навеки чертах разгадку страшной тайны.
Мириам держалась с достоинством и даже в эти тяжелые минуты находила слова особой благодарности каждому, кто подходил к ней с утешением.
Приглушенные рыдания раздавались во дворе и в доме. Плакальщицы причитали и пели о мужестве и благородстве усопшего, прославляя его добрые дела.
Церемония прощания должна была закончиться к вечеру.
Затем, после краткого перерыва на ночь, траурный кортеж проследует на пристань Кавайихе для того, чтобы пароходом отправить останки Джекоба Кейна в Гонолулу, где в протестантской церкви совершат над ним отпевание. Гидеон, Мириам, Леолани и Кимо Пакеле будут сопровождать тело, после чего вернутся на остров и предадут прах земле.
Джулию Кейн решено было оставить на ранчо. В ее положении такое путешествие представлялось небезопасным.
Простившись с Джекобом Кейном, Эмма, все еще храня на губах ледяной холод последнего целования, подошла к Гидеону и низко склонила голову в знак печали.
— Благодарю вас, мисс Джордан, за ваше сочувствие, за то, что вы были рядом с нами в эти тяжкие дни, за то, что пришли почтить память моего отца.
В этих словах, произнесенных почти механически, не было ничего выходящего за рамки обязательной формулы признательности, но, когда Гидеон пожал руку, она заметила, что он мягко и настойчиво задержал ее ладонь в своей.
— Смерть вашего отца так подействовала на меня, — пробормотала Эмма, понимая, что еще немного — и она нарушит границы приличия. — Это был прекрасный человек, такой добрый, такой честный и благородный! Если бы я могла быть вам хоть чем-нибудь полезной, мистер Кейн… Тетя Леолани просила меня еще немного побыть в вашем доме и присмотреть за ним, пока вы и ваша семья будете в Гонолулу…
— Спасибо, мисс Джордан. Я тронут. Что я еще могу сказать? Хорошо, что вы останетесь на ранчо. Надеюсь, это не слишком затруднит вас? — Голос его пресекся, подступившее рыдание мешало ему говорить.
Эмма подняла голову. Гидеон смотрел на нее рассеянно, но в глазах его она заметила что-то похожее на нежность.