— Мы не увидимся больше, Кимо. Никогда…
— Я верю тебе, Моо! И все же — запомни: не надо протаптывать тропинку к Эмме Калейлани Джордан. Случится большая беда, поверь мне.
Оторопело Гидеон смотрел на Кимо, как если бы сейчас на его глазах из комнатной собачки вдруг вырос огромный свирепый дог.
— К чему эти угрозы, я сказал тебе уже: мы с ней никогда не будем вместе.
Кимо вяло улыбнулся, но глаза его оставались все такими же недоверчивыми и холодными.
— Не беспокойся, мой мальчик. Разве Кимо когда-нибудь угрожал тебе? Я просто хотел дать добрый совет. Ты ведь принял его, так? — Все с тем же враждебным выражением на лице он коротко кивнул и, развернувшись, отправился назад к огням факелов, освещавших праздничную поляну.
— Гидеон, какого черта!.. Сейчас же уходи! Я хочу спать!
Не постучавшись, Гидеон распахнул дверь в спальню. Джулия уже успела раздеться и распустить волосы на ночь. Надо же!
Он думал, что жена тут горестно рыдает, смертельно оскорбленная и безутешная, а она так спокойна, так небрежна…
И чуточку вульгарна…
Что за кимоно на ней, Господи! Кроваво-красное с черными и золотыми драконами… Ему доводилось видеть точно такие же в дешевых борделях во время войны. И хуже всего, что оно идет ей, очень идет. Какой изгиб спины, какие округлые, крепкие ягодицы…
Святой Моисей!
Джулия сидела перед зеркалом и холодно смотрела на Гидеона. Она напряженно выпрямилась, готовая к стычке.
— Осмелюсь напомнить, Джулия, что я твой законный муж и имею право входить к тебе в любое время. Кроме того, у меня есть еще и другие права…
— Нет, это великолепно! Он заявляет о своих правах… А что ты скажешь, дорогой, о моих правах? Выставил меня на посмешище, публично оскорбил, а теперь лезешь ко мне в постель! Я требую уважения к себе! Я порядочная женщина!
— О чем ты говоришь, Джулия. Тебе здесь все оказывают уважение… И как это понимать — «выставил на посмешище»? — Гидеон сделал вид, что не понимает, в чем дело.
— Не притворяйся. Все видели, как ты глазел на эту полукровку в цветах и перьях! О, понимаю, ты женился на мне не по любви, но ведь я не просила тебя об этом! А теперь я требую только уважения! Наш брак — не пустая формальность! Я — и эта островитянка, Боже мой! Какая гадость…
Отвернувшись к зеркалу, Джулия с бешенством провела щеткой по волосам.
«Боже, как она ревнива! — в смятении думал Гидеон, не зная, что предпринять, чтобы избежать дальнейшей неприятной сцены. — Интересно, она так взбешена оттого, что любит меня или просто потому, что посягнули на ее собственность?!»
— Но, дорогая, у тебя нет ни малейшего повода для ревности.