Валерка осторожно отпил — вроде ничего… По всему телу моментально разлилось нежное тепло, нашептывающее ласковые, утешающие, облегчающие слова.
Закусили бутербродами Валерия, которых Галина Викторовна наготовила в немалом количестве.
— Ну, ты ухарь-молодец! — одобрил Николай. — Кины смотришь? А в деревне зимой чего делать? Вот телевизор-то и глядим без роздыху. У меня маманя — пусть земля ей будет пухом! — он слезливо скривился, — больно любила глядеть. С утра корову подоит, курей накормит — и за телик! Ну, пошли! Рассиживаться недосуг, дорога неблизкая.
— А сколько нам идти? — спросил Валерий.
Он до сих пор даже не задумывался о том, как далеко от станции бывшее имение его прадеда.
— Да тута километров шесть будет, — «обрадовал» мужичонка. — Ничего, дотопаем! Вдвоем веселее.
Вскоре пошел дождь, сначала мелкий, крапающий, потом стал расходиться все сильнее и сильнее. Тропинка сделалась прямо-таки опасной, ноги постоянно скользили, под куртку забирался холодный ветер. Притих даже Николай. Валерий натянул на голову капюшон и мрачно подумал о том, что поездка сюда — очередная ошибка, что все это глупо, нелепо, по-детски легкомысленно… И кругом ни души. Одни только по-прежнему бескрайние поля, упирающиеся в далекий лес.
Неожиданно тропка резко свернула, и за реденьким перелеском блеснуло мокрое шоссе. Галлюцинации, что ли? — подумал Валерий. Не надо было пить…
— Ну, теперича скоро дома будем, — радостно возвестил Николай. — Вот шоссейку перейдем…
Панин изумился:
— Я не понимаю… Если можно идти по шоссе, зачем мы плелись по этой грязище? Глину зря топтали… — Он выразительно осмотрел свои облепленные желтой липкой кашей ботинки.
Николай кинул на него презрительный взгляд:
— Ну, ты соображай: тута по шоссейке крюк здоровый, лишних часа полтора ходу, а полем-то — напрямки. Мы все так испокон веков ходим. Ишшо маманя моя ходила… — Он опять слезливо покривился.
По черному от дождя шоссе изредка проносились машины, вяло прополз «КамАЗ». Прямо за шоссе начинались деревни.
— Наша вторая будет, — с прежним весельем сообщил Николай. Настроение у него менялось, как у ребенка. — Почти дотопали.
Низкие старые домушки смотрели на путников подслеповатыми грязными окнами. Нехотя передаивались осипшие от сырости ларингитные собаки, тоскующие по «Стрепсилу». В палисадниках и огородах никого не было — то ли все жители попрятались от непогоды, то ли осталось их здесь так мало, что и не сыскать.
Валерий шел опять задумавшись. Какая-то нелепая, пустая затея… К чему эта поездка за город?.. Дурацкая экскурсия, выдуманная им самим… Он все больше и больше жалел о напрасно потраченном времени, хотя пока ничего еще не выяснил точно.