— Надоело! — ответила она всем одним-единственным словом.
— Что — надоело? — не поняла мать. И все остальные вместе с ней.
— Всё! — отрубила Арина.
Дальше расспрашивать ее ни о чем не решились. Но Марина, конечно, отставать не собиралась. И вечером, когда сестры остались одни, приступила к решительному допросу. Особенно ей казалось странным, что сестра, с которой они не расставались ни на минуту с самого рождения, вдруг отделилась, замкнулась, стала жить своей тайной, скрытой жизнью.
Двойняшки, где-то вычитала Марина, — это словно один человек, разделившийся игрой и фантазией выдумщицы-природы надвое. Поэтому они так похожи и просто жить не могут друг без друга. Один человек, разделившийся пополам… А что же получается теперь? Теперь Арина отделилась полностью. Почему так случилось?
— Выходит, ты от меня многое скрывала, — мрачно сказала Марина. — И почему? Что там у тебя с этим… как его… Макарычем, с которым ты теперь вась-вась?… Я его вообще видела полтора раза, его же вечно нет в Москве!
— Как это — полтора? — фыркнула Арина.
— А так… — Марина злилась на сестру все сильнее.
Ишь, какая самостоятельная! Выломилась из семьи! Выломалась! Все по уму. Тьфу на нее!
— Помнишь, когда нам было лет четырнадцать, мы обе, как будто разбудили, вдруг отчего-то проснулись ночью?
Сестра кивнула. Темные волосы упали на лицо, и она их привычно отбросила ладонями.
Тогда в комнате что-то странно звенело. А потом неожиданно зажегся тоненький, словно в белой мути, свет в погашенной люстре.
— Проверь выключатель… — прошептала Арина.
Марина вскочила: выключатель никто не трогал…
Двойняшки замерли в ужасе. А люстра разгоралась все сильнее, будто ее подключили к какому-то таинственному прибору. И в конце концов зажглась почти полностью. Тут Марики не выдержали, заорали и завизжали в два голоса, призывая на помощь родителей. Отключенная люстра внезапно зажглась сама собой!
Потом оказалось — ночью прорвало трубу в квартире соседа Макара Макарыча, и вода залила проводку, отчего та стала мутировать.
Выяснив все, Арина быстро заснула, а сестра лежала и слушала голоса за дверью: мать, отец, бабушка, брат… Вот виноватый, оправдывающийся голос соседа, а это чей? Марина прислушалась. Молодой, незнакомый, какой-то еще ломкий басок… Марина быстро накинула халат и выскочила в переднюю. Рядом с соседом стоял высокий, нагловатого вида юноша. Ага, вот он какой, знаменитый сын, которого никто так и не видел!
Глянцевый пробор прочертил светлую четкую линию в черных волосах, острый длинный нос, забавно расплющенный по-утиному, будто смятый на конце, горделиво задран вверх. Соседский сын явно хотел исправить ошибку природы, наделившую его прямым носом, смотревшим в пол. Примерно таким Марина и представляла таинственного соседского сыночка. Утконос даже не глянул в ее сторону, продолжая нудно бубнить через губу, что он все исправит и оплатит нанесенный ущерб.