И она всерьез занялась своим планом-перехватом. Он был одновременно и прост, и очень сложен, как, впрочем, любые планы, изобретенные человеком. План мог сорваться из-за пустячной причины, даже причинки, и мог свершиться тоже просто вследствие случайности, ему благоволившей. Арина задумала начать заботиться о соседе Макаре Макарыче, брошенном и покинутом всеми, чтобы сын проникся мыслью, что какая-то незнакомая ему девушка, соседка, стала его отцу просто светом в окошке, матерью, сиделкой, няней, кухаркой — кем угодно, но в общем близким и почти родным человеком.
План был, конечно, замечателен, кроме некоторых пунктов, суть которых от Арины упорно ускользала. Во-первых, действительно ли проникнется неведомый ей сын нежностью к девушке, добровольно взявшей на себя заботы о его отце? А если не обратит внимания или, что еще хуже, возненавидит помощницу? Решит, например, что она усердствует из-за квартиры… Во-вторых, как все это скрыть от домашних, и прежде всего от вездесущей сестренки, с которой они никогда не расстаются? И в-третьих, сумеет ли вообще белоручка Арина, за которую дома все делали мать и бабушка, справиться с хозяйством соседа?
Беспокойные мысли одолевали Арину. План явно нуждался в некоторой корректировке, но в какой? Что еще можно придумать? И тут на помощь взволнованной Арине неожиданно пришел брат, не подозревая о том, как выручил младшую сестренку.
Александр давно мечтал отделиться от большой семьи и откладывал деньги на квартиру. А тут сосед Макар Макарыч, вдовец, недавно наконец выдавший замуж дочку, одинокий и сиротливый, предложил Саше жить у него те короткие недели, которые тот проводил в Москве, возвращаясь из экспедиций. Стала забегать к соседу и Арина под честным предлогом помочь любимому брату. И помогала.
Марина на эти походы в соседскую квартиру не обратила внимания потому, что в тот эпохальный, как говорили раньше, момент для семьи Бычковых на темном горизонте Марининого житья возник Роман. И возник роман. В общем, дальше все развивалось как обычно — Марина, к великой радости и ликованию сестры, выпала из их общего расписания и отправилась дальше в одиночное плавание, а младшая сестренка — разница в шесть минут — стала все чаще и чаще бегать к соседу. Сына она так и не увидела. Зато… Зато через четыре месяца пятидесятидвухлетний Макар Макарыч сделал Арине предложение.
Она давно понимала, что дело приближается именно к этому. Но предоставила событиям плавно двигаться своим чередом. И поступила правильно. Зачем вмешиваться в их естественный, размеренный и дружелюбный ход, если все равно ты ничего не в силах изменить? Для чего терзать себя и других? Пусть все идет так, как идет.