Иногда, глядя на нее, Слава начинал думать, что порой природа наделяет человека способностями, абсолютно не заботясь о том, сможет ли он зарабатывать на жизнь благодаря именно этим своим умениям. Да и ее ли это дело? Были бы способности… Кому ныне нужен этот японский язык? Сегодня и русский-то в России не в чести. Главное — умение считать деньги и колотить по клаве компа.
О Тасе ходили по институту всякие слухи, и нехорошие тоже. Якобы помог ей с поступлением один преподаватель, с которым у нее — тесная и близкая связь. Когда они учились на третьем курсе, этот преподаватель, совсем еще не старый человек, умер от сердечного приступа. Таська жутко плакала…
Славка был ей благодарен. Хотя слишком сложный Тася человек, но ведь если бы не она — неизвестно, сколько бы лет еще он так по инерции (а все к тому шло) сидел бы в углу в одиночестве.
— Додик! — насмешливо бросила она ему тогда.
А Славка думал, что на Штирлица похож… Просто помрачение. Дома на диване все время лежал и читал. Вставал только к обеду. Тетка и дядька ходили вокруг на цыпочках. Славочка занимается, Славочка учится… Славочка, Славочка…
И лишь после долгих, срывных, психопатических разговоров с Тасей он вдруг понял, что и впрямь ходил по барьеру безумия. Но, значит, преодолел эту полосу. Бог миловал…
Вообще-то Слава был совершенно уверен: вино, в отличие от наркотиков, изобретение Господа, а не сатаны. Поэтому тот, кто совсем от него отказывается, поступает тоже, с точки зрения Бога, неправильно. Так что трезвенник — он в прямом смысле вроде еретика. Ведь и апостолы пили вино, и Христос, и именно христианские народы его пили, в отличие от мусульман. И не случайно самый страшный день в Славкиной жизни — тот подземный переход — произошел тогда, когда он жил стопроцентным трезвенником.
Ванька брата упорно не понимал. А Слава — его. Почему Иван отвергал всякую выпивку?
Мысль эта крутилась, крутилась… Нет, надо дознаться, не оставлять ее вертеться. Спросить у Ваньки. Точки над «i» нужно ставить, господа, и быстрее, в подсознание ничего не переводить.
— Вантос, — начал он вкрадчиво, — а как понимать, что ты не пьешь? Вообще, что ли?
— Вообще, — твердо кивнул брат. Очки-«хамелеоны», улыбка резиновая…
— То есть ни грамма даже на Новый год и на свой день рождения?
— Именно.
— Ну, это как-то странно… Всю жизнь все равно так не получится, лучше перезагрузись.
— Почему ты так думаешь? — резко поинтересовался Иван.
— Да просто жизнь такая… Выпивка — тоже часть жизни. Сугубо. Хотя, с другой стороны, я сам одно время совсем не пил. Но, — Слава попытался обернуть дело в веселую шутку, — через пару лет понял, что с такими позорными взглядами буду всю жизнь несчастен и одинок.