— И станет истинной половинкой.
— Тут есть определенная сложность. Вы же знаете, что от огня моделин затвердевает. То же самое и с нашей половинкой. Выжженная пламенной любовью, она становится поразительно неподатливой и противится переменам. Она начинает бунтовать. «Что тебе опять не нравится? Ты же говорил, что любишь меня». И если ни один из нас не уступает, пора отправляться в писчебумажный магазин за новой порцией моделина.
Лешек задумался. Мы молчали, ожидая, когда он опишет половинку третьего вида.
— Бог ты мой, уже восемь! А у меня в девять встреча в «Гадесе». Быстро разгружаем.
И он ринулся к багажнику. Я вытаскивала сумки с пола и с сидений, а Эва мне помогала.
— Я даже не предполагала, что у меня накопилось столько барахла, — обвела я взглядом груду вещей на тротуаре.
— А я и не знал, что в «полонез» может столько вместиться, — с удивлением вторил мне Лешек. — Ну, ладно. Верблюды образуют караван, и к воротам марш.
29.07. Отдых после переезда. Мы лежим на Скалках, завернувшись в одеяла.
— Вода чистая. Жаль, холодная.
— Такой мне и придется довольствоваться, — с видом великомученицы изрекла я. — Прибавим к этому одинокие недели на новом месте, стресс из-за отсутствия работы, а про защиту и семейные неприятности я уж и не говорю. Картинка, написанная фиолетовой акварелью на черном картоне.
— Так мне что, не ехать?
— Если нарисовать там маленькое желтое солнышко, это ничего не изменит. Мне нужно сменить картон. Выкинуть черную краску. Начать все заново.
— Перемены, перемены, перемены, — крайне серьезным тоном произнесла Эва.
30.07. Разумеется, она мне не верит. Но я ей докажу. Докажу всему свету — ей, Иоле, маме, бабушке, Анке, Лешеку, Рафалу. Нет, Рафалу — нет.
2.08. Пять утра.
— Сделать тебе кофе? — Чего я так волнуюсь? Ведь это Эва уезжает, а не я.
— Только по-быстрому. Через десять минут у меня автобус на вокзал.
— Может, такси возьмешь? Я заплачу. — Я знаю, что Эва все деньги обменяла на песеты.
— Нет. Хочу хоть капельку, но использовать проездной. — Она застегнула сумку с вещами. — Раз в жизни я купила его заранее. А на следующий день приходит Лешек — и привет. Шестьдесят два злотых коту под хвост.
— Я могла бы попробовать поездить по нему. Вот только найти бы где-нибудь черный парик…
— Нет уж, лучше не надо, а то так вляпаешься, что мне придется носить тебе в тюрьму бульон в банке. Кофе готов? — Я подала ей кружку. — Вылезай иногда из берлоги. Обещаешь?
— Обещаю. А ты возвращайся здоровая, невредимая и загорелая.
— Ну что ж, коллега Малинка, без пяти минут магистр, — обращение руководителя диплома стало чрезвычайно популярно среди моих знакомых, — до сентября.