— Не отдавайте им меня, — умолял последний. — Они опутывают… впиваются… высасывают мозг… Вы перестаёте быть самим собой. Я видел!
— Ну-ка… веди… себя… прилично… — Лишённый всякого выражения голос констебля походил на предсмертный хрип. — Не… стоит… беспокоить… этих… джентльменов…
Лицо полоумного исказила чудовищная гримаса.
В голосе полисмена слышалось нечто жуткое, словно зловещий чревовещатель изъяснялся при помощи неодушевлённого манекена.
— Господа… извините… нас!
Констебль поднял всхлипывающего мужчину одной рукой (а тот был, между прочим, отнюдь не хилого телосложения) и на негнущихся ногах зашагал прочь. Его опухоль будто жила собственной жизнью — она вдруг передвинулась под формой. Я ощутил на себе чей-то злобный взгляд.
Дж. поинтересовался, знаю ли я сумасшедшего.
Что-то было в нём от военного, как мне показалось. От опустившегося служаки. Возможно, спятил в каком-нибудь южном уголке империи. И будто бы я видел его раньше. Вероятно, он приходил послушать мои публичные лекции, а может, поджидал меня на улице. Дж. удивился, что незнакомец назвал меня по имени, но кто же не знает королевского астронома!
— Правильно говорить «марсианцы», — посетовал я. — Существуют многочисленные прецеденты…
Дж. тут же заявил, что его призывает некое неотложное дело, и улизнул, а я так и не успел изложить свои доводы. Нужно послать ему мою монографию об именах жителей планет. Всё ещё не утихают споры насчёт «меркурийцев» и «юпитерцев», хотя почти все уже согласились с «лунарцами» и «венеранцами». Определённо нужно колонизировать Солнцевую систему к концу нынешнего века, тогда уже не будет такой путаницы!
Седьмое сентября. позднее
Твёрдо намеревался выкинуть из памяти сегодняшнее неприятное происшествие… но слова того безумца вдруг аукнулись самым странным образом.
Аукнулись в буквальном смысле благодаря загадочному стечению обстоятельств.
Кебмен с тощей шеей, вёзший меня домой в Гринвич, весело бросил на прощание: «Сэр, следите за небесами». Довольно необычная фраза, и второй раз за день, но ведь он обращался к знаменитому астроному в непосредственной близости от самого большого телескопа в стране. Итальянец Гальвани, начальник рабочих (наконец-то они завершили электрификацию Флемстид-хауса!), вручил мне пачку чертежей с пометкой «домовладельцу» и довольно отчётливо произнёс: «Взгляните! Красный план… это важно, чтобы понять устройство электрической проводки». Имелся в виду, разумеется, красный план в пачке чертежей, но он сделал такое ударение на «план» и «это», что получилось почти «красная планета», точно как говорил тот полоумный.