Полагаю, Оджилви пытался меня предупредить, но его слова показались полнейшей чепухой. Завоеватели? Какая глупость.
Неужто голые безрукие создания имеют хоть малейший шанс одолеть военную мощь Британской империи! Но меня обеспокоило упоминание о других хрустальных яйцах. Они могли попасть в дурные руки — в руки учёных, жаждущих опередить великого Стэнта. Если хоть толика сказанного Оджилви правда, кто-то может опубликовать материалы раньше меня.
Этого нельзя допустить.
Прозвонил звонок. Миссис X. принесла carte de visite.
«Полковник Себастьян Моран, Кондуит-стрит».
— Член вашего союза, похоже, сумел улизнуть от полиции.
Оджилви, казалось, пришёл в ужас. Почему вдруг? Я совсем перестал его понимать и опасался, что и Моран продемонстрирует полное отсутствие здравого смысла. Ведь вчера он пел мне те же песни.
— Не впускайте его, — умолял Оджилви, вцепившись в мои лацканы. — Во имя всего…
— Посетитель явился вместе с полисменом, сэр, — пояснила миссис X. — С констеблем Пербрайтом.
Какое облегчение. Полисмен — это то, что нужно, когда несут всяческую чушь и хватают за воротник. Пусть закуёт этих полоумных в наручники и уведёт из моего дома, а я спокойно займусь марсианскими исследованиями.
— Пригласите их.
— Хорошо, сэр Невил. Не перенапрягайтесь. Помните о вашем состоянии здоровья.
Оджилви в ужасе упал в кресло. Он даже побледнел под своим загаром.
— Здравствуйте… сэр… Невил… здравствуйте… Оджилви…
Сумасшедший, встреченный мною на Стрэнде, успел сильно измениться. Теперь он вёл себя гораздо сдержаннее, пристойнее и говорил лишённым выражения металлическим голосом. А ещё у него появилась опухоль. Вокруг шеи полковник намотал длинный красный шарф, концы которого болтались на спине.
— Доброе… утро… джентльмены… — поздоровался констебль.
Они походили на братьев: одинаковые наросты, одинаковые голоса.
— Не отдавайте меня им! — взвизгнул Оджилви.
— Веди… себя… смирно… приятель… — хором, словно в театральной пьесе, сказали посетители.
Их голоса резали ухо. Как же хотелось, чтобы все незваные гости наконец убрались восвояси. Мне требовалась рюмочка лекарства и покой.
Констебль на негнущихся ногах подошёл к телескопу и ухватился за хрустальное яйцо.
— Это хрупкое научное оборудование, — предупредил я его.
— Сэр… улики… — отозвался полисмен, вытаскивая линзу из крепления.
— Я протестую!
— Подчинитесь… представителю… закона… — потребовал Моран.
Он встал у меня на пути. Тем временем Пербрайт опустил кристалл себе в карман.
— Но я заплатил за него пять фунтов!
— Краденая… собственность… — проскрежетал Моран.