— К тому же есть еще и пасынок, — сказал Сатурнин.
Она быстро посмотрела на него и проговорила равнодушным голосом:
— Да, существует Поль. Это довольно странный мальчик.
— Ревнивый?.. может быть, лживый? — настаивал Сатурнин.
— Возможно, месье.
— Что, вероятно, немало усложняло ситуацию, не так ли?
Гонорин Лорд снова покраснела и повернулась к комиссару.
— Я буду откровенной, — сказала она. — Я считаю, что нет никакой причины бить тревогу, но, возможно, эта история и серьезна. В таком случае вы хотите узнать от меня правду такой, какой она мне представляется…
Она остановилась и ее обычно бледные щеки стали пунцовыми.
— Есть ли у него женщина? Ведь вы об этом хотите узнать у меня, не так ли? Так вот, насколько мне известно, ее у него нет. Месье Видмеру только пятьдесят шесть лет, но выглядит он старше своего возраста. Он болен, или считает себя таковым. И, зная его характер, я не считаю его мужчиной способным усложнить свою жизнь связью на стороне. Мне трудно представить его с двумя семьями, и я считаю, что ничто в процессе моей работы не намекало на это. Если бы у месье Видмера была любовница, то безусловно это было бы ясно из писем, телеграмм или телефонных звонков, из посещений… но ничего этого не было, а я как секретарь не могла бы не заметить этого.
Сатурнин кивнул головой и улыбнулся.
— По-видимому. Так что вы полагаете, что ваш патрон просто задержался дольше обычного на уик-энде? Или, возможно, он отправился по следам редкой марки?
— Мне кажется, он безусловно мог пойти на это, — спокойно ответила Гонорин. — Но не из-за женщины.
Ее губы слегка сжались.
— Мне кажется, что он уехал потому, что больше не хотел видеть женщин!
— Другими словами, Эжен Видмер был достаточно несчастлив у себя дома, чтобы хотеть убежать исключительно ради того, чтобы быть свободным?
— Да. Это соответствовало бы его темпераменту и характеру. Если мы вскоре не получим от него известий, я не усомнюсь в этом. С него было достаточно той жизни, которую он вел дома и на работе. Он часто говорил о Лондоне, по которому чувствовал ностальгию.
— Да? Он там жил?
— Да, мне кажется, в молодости.
— А на вашей памяти никаких писем не приходило из Лондона?
— Никаких, месье.
Она слабо улыбнулась и покачала головой.
Комиссар проворчал что-то, посмотрел на часы, встал с кресла и сказал:
— Благодарю вас, мадемуазель. Я полностью принимаю ваш взгляд на это дело. Вы знаете Эжена Видмера. Одно из двух: или он удлинил свой отпуск, не дав себе труда предупредить об этом кого-либо, или он достиг возраста безрассудства. Ему нужны были приключения, может быть ничего общего не имеющие с сентиментальностью, а просто новая жизнь без старых привычек. Такие вещи уже случались. Мужчина — странное существо, мадемуазель.