Оганез пропустил похвалу мимо ушей.
– Кто это с тобой был? – спросил он.
– Когда? Я пришел один и, как видишь, ем один, – лениво пояснил я и, изменив тон, твердо добавил: – И хотел бы продолжить есть в одиночестве.
Оганез проигнорировал мою просьбу и продолжил гнуть свою линию:
– Я спрашиваю о человеке, с которым ты беседовал за тем столиком.
– Понятия не имею, – заявил я и отчасти был прав, зато последующая фраза была сама искренность: – Первый раз виделись.
Оганез не поверил и продолжал просто-таки буравить меня взглядом.
Я откинулся на спинку стула, ощутил мягкую податливость Сатаны, и это придало наглости.
– А твое какое дело?
Не собирался я соревноваться с армянином, кто кого пробуравит взглядом, но так уж получилось.
Первым отвел глаза он.
– Ты мою «крышу» знаешь? – спросил он. – Знаешь, кто такой Арчил?
Еще минуту назад я не собирался шутить с хозяином кафе и считал, что отбрил его по первое число, но сейчас в меня словно бес вселился. А может и не словно, потому что почувствовал, как на спине под курткой зашевелился Сатана.
Очень хотелось, округлив глаза, невинно переспросить: «Какой-такой Арчил-дебил?» Но я поступил по-другому.
– А ты таймстебля Воронцова знаешь?
В глазах Оганеза мелькнуло недоумение. Откуда ему знать о службе стабилизации, как, впрочем, и мне о местном криминальном авторитете?
– Нет? Тогда чего ты меня своей братвой пугаешь?
Рука Оганеза в кармане халата напряглась, он снова принялся буравить меня непримиримым взглядом. Но мне гляделки уже надоели.
– Слушай, чего надо? – намеренно с кавказским акцентом произнес я. – Утомил! Люля-кебаб стынет пиво греется… Иди, дорогой, я кушать буду.
– Кушай, дорогой, – неожиданно покладисто согласился Оганез, встал из-за стола, но руку из кармана халата не вынул. – За мой счет кушай…
И он принялся пятиться, не сводя с меня взгляда.
Я пожал плечами, демонстративно взял шпажку и впился зубами в люля-кебаб, но тут же, мысленно одернув себя, откусил маленький кусочек и принялся тщательно, не торопясь, пережевывать. Нечего потакать дурным привычкам – у кавказских народов не принято показывать голод. Уважать не будут.
В сторону избушки-кухни я принципиально не глядел. Давно понял, что ненароком встрял в какие-то местные разборки, но меня это мало волновало, хотя и было некстати. Пришел в кафе поесть, отдохнуть, так на тебе…
Я добавил в бокал пива, повернулся лицом к реке и, прихлебывая, стал смотреть, как по водной глади несется спортивный скутер. Красиво здесь живут…
В кресло напротив снова кто-то грузно уселся, но я не спешил поворачиваться. Наверное, примчалась «крыша» Оганеза выяснять отношения. Ну-ну, посмотрим, кто кого: они меня или Сатана их… В однозначном исходе я был уверен, но не собирался лишать братву гипотетического шанса.