Все было тщетно. Стража менялась через равные промежутки времени. Первые часы телефон не работал, поскольку в борьбе за корабль Бриггс отключил его. Взяв власть в свои руки, он почувствовал себя в безопасности — телефонная связь была восстановлена. Дон хотел было позвонить в двигательный отсек, но ему ответил один из людей Бриггса. То же самое произошло и с другими постами.
Члены экипажа содержались отдельно друг от друга, а число их противников было, по крайней мере, в два раза больше.
Сдавшись, Дон вернулся к своим пациентам. Теперь их было четырнадцать, и первые быстро сдавали. Он испробовал все возможные комбинации антибиотиков в тщетной надежде случайно наткнуться на новое лекарство. Напрасно!
Сломленный напряжением и усталостью, он лег и попытался заснуть. На корабле была ночь. Хотя космонавты находились в непрекращающемся дне, и солнце светило им круглые сутки, но по корабельному времени постоянно происходила смена дня и ночи. Это не только позволяло есть и заниматься общественными делами в определенное время, но к тому же благотворно влияло на здоровье людей на борту. Человеческий организм подчиняется определенному ритму — равные промежутки сна и бодрствования. При их сбое происходили серьезные осложнения. Поэтому корабль ночью спал, и лишь вахтенные несли службу.
Дон уснул и проснулся лишь в 4.00 корабельного времени, разбуженный телефонным звонком. Экран загорелся, и на нем появился секретарь генерала Бриггса.
— Позовите охранников, — приказал он. — Я хочу поговорить с ними.
Первой мыслью Дона было отключить связь. Пусть сами передают собственные сообщения — он не будет помогать им в этом! Но этим он ничего не добился бы, разве что доставил бы себе удовольствие. Дон подошел, к двери. Охранники были осторожны, и, пока один отвечал по телефону, другой внимательно следил за Доном.
— Доктор должен отправиться в рубку, — сказал наконец первый.
— Я пойду в ним, а ты оставайся здесь.
— Зачем он им понадобился?
— Кто-то заболел… Хватайте свой чемоданчик, док, и пошли.
Умывшись и захватив с собой медицинский саквояж, Дон в сопровождении охранника отправился в рубку. Еще один больной лихорадкой? Отбросив профессиональную этику, Дон понадеялся, что будет Бриггс. Если генерал выйдет из строя, мятеж будет подавлен.
Охранник у дверей рубки кивнул им и открыл дверь. Первое, что увидел Дон, был лежащий на полу Спаркс. Он стонал, держась за живот, его глаза были закрыты. В капитанском кресле сидел доктор Учальде, в другом конце комнаты стоял Дойл с оружием в руках.
— Позаботьтесь о нем, — сказал секретарь. — Он болен, а у нас нет другого машиниста-радиста.